Мысли, они постоянно преследуют ее последнее время, подобно тени.
Нет, Лоурен всегда много думает, много размышляет о чем-то личном или будущем своего детища, но сейчас ее мысли обретали больше цветов, оттенков, но меняли окрас в более тяжелые тона.
Она думала о том, что пишет ей Виктор, думала о работе, о своей карьере и лейбле, и красной линией сквозь ее размышления мысли о разводе.
Джаред... Его имя имя все еще вызывало дрожь на кончиках пальцев, и от воспоминаний щемило сердце, той неприятной тошнотворной болью, от которой становились влажными глаза. Она сделала ошибку? Она поспешила?
Нет...
Она слишком осознанно обещала себе не сходить с этого пути, и от этого, она отправилась столь далеко, от этого она поехала не одна, зная, что Ассани не позволит ей сделать шаг обратно к пропасти. Черты супруга, его голос, ледянной взгляд, они рисовались в ее голове, так же, как и мимолетные воспоминания о Блейке, перед которым она растерянно рыдала там, на крыше того здания с прекрасным видом на Темзу, когда искала в себе силы осознать, принять, услышать...
Но нет, любовь сильна, сильна настолько, что способна выжигать, уничтожать, не оставляя ничегоЮ но это ведь решение, что было принято самой, ведь Рассел не был ангелом, о ком мечтали толпы его поклонников,  о нет, она не зря боялась, и все же повелась, на те глаза, что своим льдом топили ее сердце.
А Блэйк, его чувства, они были сильны и Лоурен это понимала, только вот, разве он отличался от Рассела идя к собственной цели так, сметая стены, не думая о ее чувствах, считая, что им виднее, что ей нужно.
Легко быть жесткой на работе, держать работников в кулаке и контролировать процессы, зная то, чего столь сильно она желает добиться по итогу. Власть, влияние, она прекрасно с этим управлялась, но только вот немногие знали, сколь ранима она в собственных чувствах, будто в вечном поиске своего места, места где будет доверять, где спокойствие ее будет укутывать и она позволит себе быть слабой и свободной.
Джаред...
Так непросто его отпустить, когда просыпаясь все еще хочется ощутить его присутствие, хочется услышать, с какой строгостью срывается с его губ ее имя. Она млела в эти моменты, готовая ростить ему всё, но только у всего есть край.
Его поступок, его извинения, которые прикрывали вновь его контроль, его желания...
Столь мерзко, столь неприятно...
Мысли пронизывали ознобом кожу, сжимая легкие и заставляя опускаться на пол, прижимаясь спиной к кровати и обнимая собственные колени.
Вот она, успешная владелица, чьи доходы стремительно растут, что знает, как показать зубы конкурентам, и как из самого мерзотного  актера сделать кумира миллионов... Вот она потерянная, путающаяся в сомнениях, что толстой плотной пленкой обворачивались вокруг нее.
Слабость...
Страх...
Она так часто делала шаги в пучину, веря в то, что выплывет, во что бы то ни стало, а теперь, она сидела молча, пытаясь сосредоточиться на том, что скоро ее выступление, и ей надо там блистать.
Пальцы коснулись лба, и Лоурен медленно опустила веки, вновь напевая уже вбившийся в подкорку мотив песни для фестиваля.
Heute zieh' ich meine Runden,
seh' die Welt in Trümmern liegen.
Hab' 'nen Luftballon gefunden:
denk' an dich und lass' ihn fliegen.
Мысленно она напевала вновь и вновь песню, на которую собиралась делать кавер.
В коридоре раздался звук открывающийся двери, и Ашиль вышел из квартирки, возможно в магазин, а может что-то по работе, или захотел поговорить по душам со своим благоверным, который явно занимал мысли Ассани, ей трудно было не заметить, что с Аши все же что-то происходит, но сколь давно, она не уловила этот миг, погрязнув в собственные проблемы.
Так нельзя, она должна быть сильной.
Она не должна плакать.
Не должна жалеть, ведь все всегда должно быть к лучшему, всегда есть смысл, она в это верит.
Верит в Виктора...
А верит ли?
Разве это не игра на слабости? И мое желание провести черту?
Воздух медленно наполнил грудь от ее вздоха и глаза вновь распахнулись. Ей не стоило терять время, ведь скоро следовало быть не репетиции.
Звонок.
Ашиль что-то забыл?
Неспешно поднявшись с пола, Йерсель осмотрела своё отражение, она уже была готова ехать на арену, пусть времени и оставалось много.
Несколько шагов в коридор и Лоурен открыла дверь.
Цветы, она всегда считала их бесполезным подарком, тратой денег, на то, что скоро увянет, но вот пионы, и внимание и человек что оказался за порогом.
- Рихард?!
Удивление и теплая волна, восторг и некий страх от подобного появления прошли огнем внутри нее, медленно касаясь сердца, заставляя его биться сильно.
Истинный британец, с истинным английским именем, но навсегда остающийся для нее другом детства отсюда, из Бердина стоял пред ней, спустя десяток лет. Вот так. Внезапно, прошлое что столь привычно улыбалось
Они не виделись давно, пусть новости о друг друге то и дело долетали до их слуха, ведь дружбу их родителей никто не отменял, пусть между дружбой и пролегли Европа и Атлантический океан.
Он тут, он стоял перед ней, при том, что будучи год в Лондоне, она не нашла и мига чтобы пересечься. Стыдно...
Рихард! Боже! Какими судьбами?! - улыбка, она непроизвольно появилась на губах и некое ребячество, нужда в чем-то отдаленно близком оказалась велика, чтобы обнять мужчину искренне, с присущей Лоурен открытостью души.
Как ты узнал? Боже! Я год живу в Лондоне, и даже не.. Господи?! А-а! Ты не представляешь, как я рада!
ее пальцы сомкнулись на его запястье и она попросту втащила Фаррелла в квартиру.
Мой друг отошёл, я тут ни одна, но как? Как ты? И тут?! Боже, ты прекрасно выглядишь! Эй, отвечай, где тот старшеклассник, который нянчился со мной? Сэр, что Вы с ним сделали?

Все было сбито в кучу, в ее голове было много размышлений, а в душе слишком много тягучей боли, которую она тщательно пыталась убивать, заглушать, не замечать, и казалось, что порой ей это даже удавалось, просто отвлекаться от всего, что было внутри работой, интервью, и работой в студии.
Она слишком часто думала о Джареде и о том, к какой точке она пришла и что же ее ждет дальше.
Страшно...
Страшно, когда в руках собственная судьба, когда решения приходиться принимать самостоятельно, и когда некого будет винить. Быть "мамочкой Ло" на студии, знать, что кому сказать, и как повернуть ситуацию одно, со стороны всегда проще, да и в случае ошибки она будет признавать вину, но с собой подобное, увы, не работало.
Страх, он часто накатывал на нее, он был тем, что надо было перешагивать, тем, что будет мешать идти вперед, но что она могла с этим сделать, ведь она понимала, что наступит момент, когда ей придется столкнуться с Расселом лицом к лицу, и что тогда с ней будет? Те дни, когда ей приходилось говорить с Джаредом слишком сильно били по нервной системе.
Легко все понимать головой, когда сердце не на месте, как бы тщательно не пыталась она занимать свои мысли другими вещами, уставать, но каждая ночь была полна слишком болезненных размышлений.
Разлюбила ли она Джареда? Нет... Слишком сильно она долгое время нуждалось в нём, что это болезненное чувство впечаталось в самое основание сердце, только разочарование, предательство смогли подмять под себя это тепло, это прежде невмещающееся в нее чувство.
Но, Лоурен верила в то, что справится, что станет сильнее, и все равно выплывет, пусть сейчас тяжесть и тянет ее на самое дно.
Все туры были отменены, и Йерсель прекрасно разделяла боль своих артистов, так как сама были лишина возможности выступать живьем и от этого возможность появления на концерте на Red Bull Soundclash, было неким подарком судьбы, которого она ждала, к тому же масштабность этого мероприятия обеспечивала ей вновь рейтинги.
Но сейчас, все это отошло назад, потому что перед ней оказался Рихард, вот так просто в дверях, смотря на нее, и вызывая настоящие восторженные фейерверки внутри.
Она никогда бы не подумала, что будет так рада человеку, которого не ожидала увидеть, которого так неаккуратно вытеснила из своей жизни сначала работой, а потом желанием построить семью и заполнить все опять же своим детищем. Она была так глупа, но она не умела распаляться на множество контактов и от этого нередко терял связь с теми, кто действительно был ей дорог, кто понимал ее.
И сейчас, стоя рядом с Риччи, ей было неимоверно стыдно.
- Ах, ну да это логично! - мягко хохотнула Лоурен,- Только вот, чего это британские авиалинии тебя сюда привели? Откуда ты знал что я тут? Я же тут гость редкий. - она склонила голову набок, лукаво смотря на Рихарда,- Ах, ты шпионишь за мной? Что-то слишком много сталкеров последнее время, - она мотнула головой, осматривая мужчину.
Изменился ли он за эти годы? И да и нет. Он явно возмужал, в нем стало больше уверенности, но в остальном годы будто не касались его, и его светлых глаз. Одно время Ло всегда казалось, что у нее два брата, ее младший Ирвин и Рихард, который постоянно выслушивал ее болтовню, ругался на нее за ее поведение и весело смеялся над ее шутками. Но потом он плотно занялся учебой, Лоурен тоже доучивалась в Германии и уехала в Нью-Йорк...
Почему мы не созванивались? Почему так редко переписывались...?
- Рад - это хорошо, - молодая женщина отступила, улавливая некую собранность в Фаррелле, явно что-то происходило в его голове, в его мыслях, она вдруг вспомнила эту его особенность, как и то, что порой он мог быть весьма раздражительность, перед чем-то важным. Все в порядке? - аккуратно поинтересовалась Йерсель,- С бабушкой и родителями все хорошо? - она с вниманием скользнула взглядом по его лицу, пытаясь уловить причину его сдержанности, понять, что же произошло, не просто так же, ради нее он оказался тут.
- Друг? Это Ашиль, он мой ассистент уже лет шесть, поднимали все вместе, и он очень помогает мне во всей этой ситуации, что я даже решила сделать ему некий сюрприз по возвращению в Лондон, в виде повышения и серьезного. -она вздохнула,- Он сам в этом году пережил развод. Мужчина его мечты - оказался не тем, но он в отличие от меня куда проще справился. - Лоурен моргнула, понимая, что явно сболтнула лишнего на эмоциях,- Упс! Прости! Я так много говорю, но ты же знаешь, это все твоё влияние. Мне будто кажется, что будто и не было всех этих лет.
Она услышала его вопрос и пальцы прикрыли губы, пряча смешок:
- Ладно, все что задолжала, все отдам и выплачу, так сказать. - пальцы прошли по складкам юбки, оправляя их,- Хочешь кофе? Или заказать еду? Или можем прогуляться и дойти до моей школы, так сказать, по пути нашего детства. И ты прекрасно выглядишь. - она подмигнула, чувствуя, как непонятно откуда привычная энергия забила ключом,- Папа сказал, что ты весьма выдающийся и востребованный в своем деле, что даже Грейс-Инн и Линкольнс-Инн соревновались за тебя, только я не знаю, кто в итоге победил.
Воодушевление приятно заструилось в ее артериях, что хотелось подпрыгивать на месте. Вновь он такой ответственный, такой  важный и она со своей широкой улыбкой и моторчиком в одном месте.

Последнее время в ее жизни было слишком много всего непонятно, неподконтрольного, того, что попросту постоянно смешивало ее планы, смазывало настроение. Много событий от которых она задыхалась, пусть и старалась выглядеть сильной и непобедимой.
Но это было лишь возможностью припорошить раны, сомнения, что противно назревали внутри. Виктор, он возник из ниоткуда темной мрачной и чарующей тенью, но это было глупо, нелогично и опасно. Ошибочно с ее стороны вестись на него и верить, в то, что вновь что-то выйдет что-то с человеком, так сильно напоминающим Джареда, человеком со своими правилами,неким анархистом, которому на слишком многие вещи все равно.
Человеком, что знал о ней слишком многое, о ее жизни, и пугал ее этим, но манил своим восхищением, своей тьмой.
Она всегда была готова лететь во тьму, со своим желанием даровать там свет, свет, который был не нужен никому кроме нее.
Вновь она повелась на опасность, на запрет, и слишком рано, желала провести эту черту, чтобы отгородиться от Джареда. Ей надо было переспать с кем-то, сделать что-то, за что она ненавидела бы себя, что не позволило бы ей вернуться к человеку, что выжигал ее сердце, человеку от которого у нее была зависимость, от которого она пряталась.

Рихард, сколь было неправильно с ее стороны прерывать общение, когда между ними встал океан, они могли бы хотя бы в виде переписки, иногда вести беседы, узнавать, как у них дела... Но, так не вышло, они просто оба стали взрослыми и углубились в собственные жизни, в то, чтобы найти себя, чтобы обрести свой смысл и учится. Так долно было произойти.
Но вот теперь он тут, он приехал, он стоял перед ней, и Лоурен была неимоверно рада этому.
Так много времени, но так незаметно в круговертях повседневности.
- О, так ты по работе, - с пониманием проговорила Йерсель, - Как интересно.
Ей было мило видеть его некое самодовольство, его приподнятый подбородок и некую напускную простоту, которая не могла не очаровывать и которой он пользовался с юношеских лет.
Пальцы прикрыли губы скрывая смешок, который мягко вырвался из ее губ:
- А я ей особо и ничего не рассказала, - честно ответила Лоурен понимая, что ей стыдно перед родителями, от того, что она уже начала процесс развода, но до сих пор ничего не сказала им, зная, что отец расстроиться, а мать будет в восторге.
Впрочем, что-то подсказывало Йерсель, что ее мать и так догадывалась, что что-то подобное происходит, ибо понимала, что эдакий резкий улёт Лоурен, и столь надолго, не мог возникнуть без какой-то веской причины. Джаред бы ей не позволил, находясь все это время дома. Лоурен знала, что Джаред звонил ее матери, что лишь подтвердило Марте, что отношения ее дочери разрушены, и как бы женщине не хотелось знать причину, она явно дала Ло время, чтобы Йерсель была готова сама все рассказать.
Ей нравилось слышать его голос, его британскую речь и смотреть в хитрый взгляд, такой теплый для нее.
- Кто знает, может ты переквалифицировался, - она пожала плечами и вновь прикрыла рот пальцами скрывая свой смех и пропуская его в комнату.
- Ну, - Леманн не могла не заметить то, как отреагировал Ричард, и прикусила нижнюю губу в задумчивости и неком сожалении от сказанного, очевидно это заставило его беспокоиться и это было искренне, и вызвало внутри Йерсель приятную теплую волну. - Нет, не много. Считай, что пошутила.
А ведь сталкером она могла спокойно назвать Блэйка, как бы тот сие не отрицал, но весь вываленный компромат от него на ее мужа, на ее жизнь говорил явно об обратном.
- Эй, не переживай, я смогу заступится за себя, хотя вот мне Ашиль намекает, что пора мне обзавестись телохранителем. - она склонила голову набок, улыбнувшись шире,- Не переживай. Я стараюсь быть осторожной.
Пальцы Лоурен скользнули по выбившейся пряди волос, и она убрала их за ухо, отчего-то понимая, что устала, устала без простого тепла, домашней обстановки, а сейчас у нее ничего не было, кроме квартиры в Чикаго, но она не собиралась туда возвращаться.
- О, твоя Großmutter, чудесна. И, кажется, она должна выполнять такую миссию, как задавать такие вопросы, - она мягко пожала плечами, - Но сейчас мир совсем иной.
Она сказала про развод и опустила глаза, стараясь сменить тему. Она знала, что Риччи в курсе ее жизни, и она не осуждала родителей, зная, что этому человеку можно доверять, и это лишь подтвердилось. Информация так и не вышла за пределы их семей.
- Отложить? Хорошо! - она кивнула головой, - Можно поговорить о куче всего!
Она махнула головой и коснулась пальцами лба прикрывая лицо:
- Не говори ерунды, ты должен выглядеть представительно и обворожительно, как член Линкольнс-Инн, - она вздохнула от его прикосновения и подмигнула,- Нет, я готова и время мне не нужно, только возьму сумку.
Она вернулась в комнату за аксессуаром и открыла дверь покидая квартиру.
Можем сходить в Фридрихсхайн. Это конечно все еще не лучший парк Берлина, но сколько воспоминаний, не правда ли?

На улице было тепло, и надев солнечные очки Лоурен привычно двинулась в сторону знакомых маршрутов. Немецкая речь вокруг, Ричард рядом, это позволяло ей отвлечься от внутренней разрухи, которую она не хотела показывать даже Ассани. Чем больше онга принимала развод, тем сильнее понимала, в какой дыре оказывается, без дома, без планов на будущее, и с ощущением пустоты, дыры в груди, которую она вряд ли решит заполнить в ближайшее время.
- Чем увлекаешься сейчас? Есть ли у тебя свободное время? Я вот вообще живу на три теперь страны, и все чаще мне кажется, что я так скоро сдам, но мне нравится то, чем я занимаюсь.

Приятное, мягкое тепло разливалось по ее телу, по ее коже, касалось ее сердце приятной тянущей нежностью, и кажется впервые за долгое время Лоурен чувствовала, что что-то внутри нее приятно улеглось, успокоилось, позволяло забыться, от того, какой вокруг нее творился хаос и потерянность.
Писал Виктор, к которому она не знала, что испытывает, она понимала, что испытала ненависть в тот момент, когда он вывалил на нее все, и знала, что поддалась ему в моменты своей слабости, и знала, что ее ненависть может обернуться чувством глубоким и удушающим ее, потому что она всегда была слишком эмоциональна и не всегда с этим справлялась.
Ее эмоции, кажется. это всегда нравилось Джареду, ведь он всегда старался вывести ее именно на чувства, вырвать из нее боль, переживания, ревность и нужду в нем, чтобы упиваться тем, как легко она приникала к его рукам, растворялась в нём. Виктору же это явно не нравилось, не нравился спектр ее чувств, пусть он и старался ее получить, пусть и любил, как он говорил, только вот, Блэйк пугал ее...
На лейбле происходил хаос, из-за того, что творилось в мире, из-за того, что Леманн начала активно пополнять ряды актеров и пересмотрела всю структуру их компании, и Лоурен думала все чаще о том, что все же ей надо открыть еще один филиал, чтобы сделать охват шире, пусть это вливание денег сейчас, но потом это будет отдача, что ее озолотит, ведь она уже подписала договора с крупными стриминговыми сервисами. Но пока она сама была в центре внимания в Берлине, пытаясь не утратить свою карьеру. Пусть в ближайшее время ей и не светит тур, но она должна была напомнить о себе, чтобы не потерять крохи того, что еще в ней остались, под гнетом осознания творящейся вокруг нее чертовщины и постоянной усталости от неизвестности.
Ей просто хотелось к маме, но она не могла просто взять и все бросить. Ведь так настоящие борцы не поступают, а она всегда боролась за свое дело, за свое творчество и за своих людей, только вот за себя, кажется разучилась...
- Работа - бонус. Это так мне понятно. Хотя я сумасшедшая в этом плане. - она улыбнулась шире,- Но ты тоже, сколь я поняла.
Лоурен кивнула головой:
- Интересно, можно считать, что моя мать украла подругу у моего отца в лице твоей матушки? - длинные пальцы прикрыли ее губы изогнувшиеся в усмешке, - Я уже давно не звонила маме, она понимает, что что-то происходить, но я не знаю сама, что ей сказать.
Его голос и его уверенность, они всегда ободряюще действовали на нее, он всегда ее поддерживал, всегда был рядом, всегда был старшим братом, который не даст ее в обиду, даже если она этого не просит. Старший брат, который помогал с учебой, который знал ее немногочисленных подружек, и участвовал в ее играх, и из-за которого она ждала каникул, надеясь, что он прилетит из туманного Лондона в педантичный Берлин.

Лоурен надела солнечные очки, и шляпу, надеясь, что окажется более незаметной. Не смотря на то, что ограничения из-за пандемии сняли, пусть и временно, людей на улице было достаточно, а узнать ее не трудно, оставалось лишь надеяться на деликатность людей, что оне очень навязчиво будут лезть в ее жизнь.
В такие моменты она бала рада тому, что ограничила свою музыкальную карьеру Германией, это позволяло ей спокойно передвигаться по остальному миру, и встречаться лишь с теми, кто действительно варился в музыкальной индустрии и знал  Леманн, как владелицу L_Music, и знал ее звезд.
- Украдешь? - Лоурен заинтригованно посмотрела на молодого мужчину,- Хорошо, договорились, только давай после того, как я немного разберусь с проблемами, которых у меня накопилось слишком много, - она с искренностью вздохнула, грустно опуская голову,- У меня сейчас слишком много перемен, много выхода из зоня комфорта, плюс я сама думаю о том, чтобы все немного поменять и в плане работы. Порой мне хочется уехать куда-то, чтобы опять начать все с нуля, туда, где не будет воспоминаний, не за что будет цепляться, что ли... Хочу открыть еще один офис в Нью-Йорке или Финляндии, потому что хочу ориентироваться на более тяжелую музыку, что ли... Я сейчас в таком раздрае, стою на распутье, и для того, чтобы идти вперед у меня ничего нет. - она хмыкнула,- У меня при моем доходе, популярности по сути кроме моего лейбла ничего нет. Ну, маленькая квартирка в Чикаго.
Она поджала губы:
- Прости, что говорю тебе это, я не хотела все вываливать, просто мысли так и сидят в голове, Ашиль говорит, что я много думаю не о том, но иногда мне просто хочется все высказать, чтобы со стороны услышать себя.
- ой, это Лоурен! - послышался голос позади, прекрасная и привычная немецкая речь, - Лоурен, можно фото?
К ним подошли две девочки, и Леманн кивнула и извиняясь взглянула на Рихарда.
Быстрые фото на телефон и она с Фарреллом вновь остались наедине.
-Вот поэтому я и скучаю и нет, - ответила Йерсель, - Но хорошо, что популярность такая ограничивается Германией, хоть в остальном мире жить можно, - она улыбнулась.
В такие моменты она невольно думала о Джареде и о его популярности во всем мире, и что спокойствие ему светило лишь в какой-то Африке.
- О, моя школа... Столько лет прошло. Порой мне кажется, что я уже не чувствую Берлин своим домом. И при этом я не знаю, где мой дом. Раньше знала, а сейчас нет.

Такое странное ощущение, мягко сидящее на кончиках пальцев, это осознание того, что её мир рушиться, и не привычно, когда кирпичик за кирпичиком падали стены её планов, ее стена рушилась оглушающим шумом, будто Лоурен смогла резко дёрнуть тот прямоугольник, что держал всё, что с таким трепетом она желала сохранить. Её мир рушился, он падал, не оставляя ничего в ее душе, в её сердце, заставляя испытывать боль, жгучую, ядовитую, но при этом она улыбалась...
Она улыбалась искренне, позволяя чувству одиночества отойти на задний план впервые за долгое время, наполняя сердце чем-то приятным, будто её окунули в тёплую ванну, наполненную душистой пеной, которая обволакивала, скрывая, пусть и на несколько минут, но от всего мира.
И, кажется, этим она была обязана появлению Фаррелла...
И вновь вопрос, что мешала им общаться раньше, ведь они упустили столько лет, лет становления... А может, просто так должно было случиться, да и Джаред вряд ли бы одобрил её общение с Рихардом, вечно упрекая Ло или демонстрируя свое недовольство.
- или ты не встретил такую же карьеристку, как ты сам, - приподняв бровь, улыбнулась Йерсель и опустила глаза в пол, сглатывая воздух, душа порыв очередной всколыхнувшийся внутри горечи воспоминаний. Ведь с Джаредом они были похожи, оба погибали на работе, проводя не так уж много времени совместно. И да, пусть её почти бывший муж говорил о том, что Йе лучше сидеть дома, она всегда понимала, что стоит ей остановиться и сломаться, она станет ему попросту неинтересной.
Но...
Итог всё равно оказался слишком ядовитым для нее. И она не может прекратить думать о супруге, подавляя все хорошие воспоминания, что проникали в ее мысли порождённые её сомнениями и страхами.
Нет! Неправильно! Не надо! Пройдёт время и всё будет... Мне нужно чёртово время, чтобы всё забылось, что я привыкла, чтобы научилась жить...
- Твоя матушка замечательная, а я просто ужасно выпала из всего, как занялась лейблом. А ты вон, примерный сын.

Знакомые улочки, и люди которые могут ее узнать, страна которая дала ей образование, популярность, где был расцвет её карьеры, но с каждым годом, она всё меньше могла назвать Берлин своим домом. Родители в Америке, ее детище теперь в Британии, а она, она уже не знает куда её тянет, ведь раньше её место было рядом с Джаредом, а теперь отказываясь от него, она понимала, что оказалась не устроенной, что ей даже негде жить.
- О, мне нравится подобный подход к преступлениям, - аккуратно засмеялась Леманн,- О, мы такие все важные, сначала дела, а потом можно уже и упасть в приключения, если останутся силы.
Перепады настроения, они такие неуловимые, плохо контролируемые ей. То она впадала в меланхолию, и ей хотелось излить свои чувства, выплеснуть подобно желчи, что застоялась и травила, то ей хотелось забыться от того, что она сказала, вырваться из собственных мыслей и вкусить некой беспечности, скомкав всё своё состояние.
Она подняла тёмные глаза на Рихарда, поджимая губы в благодарности, подавляя отчаяние, и стараясь сдерживать рвущуюся из неё бурю, что была способна уничтожить её, которая хотела уничтожить её.
Она улыбалась с ним. Сегодня она улыбалась удивительно много, находясь вне камер, сегодня сквозь тяжёлый груз в её сердце, приятной прохладой просочилась тонкая надежда.
- Ты же знаешь, я доверчивая, в том, что касается моей жизни. Иногда я сама удивляюсь тому, каким монстром могу быть на работе, при том, что меня легко подавить при желании. Наверное, это все сохранения баланса. И все весьма логично. - она пожала плечами, смотря на Риччи.
Она посмотрела вслед поклонникам своего творчества и вновь пожала плечами, смотря на Фаррелла:
- да, наверное, я скучала по этому, все же у моей профессии есть специфика, ну и конечно потребность во внимании, но знаешь, мне нравится и то, что есть уголки и моменты,вне Германии, когда я могу свободно передвигаться, не думая о том, что я кому-то нужна. Даже если ты имеешь крупный бизнес, но не такая уж медийная личность, ты особо никому и не нужен.
Она перевела взгляд на мужчину:
- Иногда я думаю, скучаю ли я по школе, и понимаю, что нет. Хотя, когда-то я была так решительна в том, чтобы закончить образование именно в Германии. Но с другой стороны, я бы тогда не попала на Евровидение. - она хмыкнула,- Да, я хочу купить себе жильё, особенно учитывая, что пандемия сейчас явно опустит цены, что удобно. Главное — не заразиться, ну или переболеть без последствий. У меня даже есть дом мечты в закладках, был полгода где-то, но сейчас я с ужасом понимаю, что мои аппетиты выросли и я хочу что-то неприлично роскошное.
Лоурен выдохнула и хитро улыбнулась:
Не хочешь помочь старой подруге подобрать что-то? Ну, конечно, если у тебя будет время в Лондоне, с твоей загруженностью? - она лукаво прищурилась, хлопнув ресницами,- Так, ты не сказал, сам ты как? И что тебя так неожиданно занесло в Берлин. Или ты у нас теперь уже международный практик? - она смешливо нахмурила нос, - Но если информация конфиденциальная, то, конечно, можешь и не говорить.
Впереди попалась небольшая кофейня:
Хочешь кофе? Я угощаю!