Последнее время в ее жизни было слишком много всего непонятно, неподконтрольного, того, что попросту постоянно смешивало ее планы, смазывало настроение. Много событий от которых она задыхалась, пусть и старалась выглядеть сильной и непобедимой.
Но это было лишь возможностью припорошить раны, сомнения, что противно назревали внутри. Виктор, он возник из ниоткуда темной мрачной и чарующей тенью, но это было глупо, нелогично и опасно. Ошибочно с ее стороны вестись на него и верить, в то, что вновь что-то выйдет что-то с человеком, так сильно напоминающим Джареда, человеком со своими правилами,неким анархистом, которому на слишком многие вещи все равно.
Человеком, что знал о ней слишком многое, о ее жизни, и пугал ее этим, но манил своим восхищением, своей тьмой.
Она всегда была готова лететь во тьму, со своим желанием даровать там свет, свет, который был не нужен никому кроме нее.
Вновь она повелась на опасность, на запрет, и слишком рано, желала провести эту черту, чтобы отгородиться от Джареда. Ей надо было переспать с кем-то, сделать что-то, за что она ненавидела бы себя, что не позволило бы ей вернуться к человеку, что выжигал ее сердце, человеку от которого у нее была зависимость, от которого она пряталась.
Рихард, сколь было неправильно с ее стороны прерывать общение, когда между ними встал океан, они могли бы хотя бы в виде переписки, иногда вести беседы, узнавать, как у них дела... Но, так не вышло, они просто оба стали взрослыми и углубились в собственные жизни, в то, чтобы найти себя, чтобы обрести свой смысл и учится. Так долно было произойти.
Но вот теперь он тут, он приехал, он стоял перед ней, и Лоурен была неимоверно рада этому.
Так много времени, но так незаметно в круговертях повседневности.
- О, так ты по работе, - с пониманием проговорила Йерсель, - Как интересно.
Ей было мило видеть его некое самодовольство, его приподнятый подбородок и некую напускную простоту, которая не могла не очаровывать и которой он пользовался с юношеских лет.
Пальцы прикрыли губы скрывая смешок, который мягко вырвался из ее губ:
- А я ей особо и ничего не рассказала, - честно ответила Лоурен понимая, что ей стыдно перед родителями, от того, что она уже начала процесс развода, но до сих пор ничего не сказала им, зная, что отец расстроиться, а мать будет в восторге.
Впрочем, что-то подсказывало Йерсель, что ее мать и так догадывалась, что что-то подобное происходит, ибо понимала, что эдакий резкий улёт Лоурен, и столь надолго, не мог возникнуть без какой-то веской причины. Джаред бы ей не позволил, находясь все это время дома. Лоурен знала, что Джаред звонил ее матери, что лишь подтвердило Марте, что отношения ее дочери разрушены, и как бы женщине не хотелось знать причину, она явно дала Ло время, чтобы Йерсель была готова сама все рассказать.
Ей нравилось слышать его голос, его британскую речь и смотреть в хитрый взгляд, такой теплый для нее.
- Кто знает, может ты переквалифицировался, - она пожала плечами и вновь прикрыла рот пальцами скрывая свой смех и пропуская его в комнату.
- Ну, - Леманн не могла не заметить то, как отреагировал Ричард, и прикусила нижнюю губу в задумчивости и неком сожалении от сказанного, очевидно это заставило его беспокоиться и это было искренне, и вызвало внутри Йерсель приятную теплую волну. - Нет, не много. Считай, что пошутила.
А ведь сталкером она могла спокойно назвать Блэйка, как бы тот сие не отрицал, но весь вываленный компромат от него на ее мужа, на ее жизнь говорил явно об обратном.
- Эй, не переживай, я смогу заступится за себя, хотя вот мне Ашиль намекает, что пора мне обзавестись телохранителем. - она склонила голову набок, улыбнувшись шире,- Не переживай. Я стараюсь быть осторожной.
Пальцы Лоурен скользнули по выбившейся пряди волос, и она убрала их за ухо, отчего-то понимая, что устала, устала без простого тепла, домашней обстановки, а сейчас у нее ничего не было, кроме квартиры в Чикаго, но она не собиралась туда возвращаться.
- О, твоя Großmutter, чудесна. И, кажется, она должна выполнять такую миссию, как задавать такие вопросы, - она мягко пожала плечами, - Но сейчас мир совсем иной.
Она сказала про развод и опустила глаза, стараясь сменить тему. Она знала, что Риччи в курсе ее жизни, и она не осуждала родителей, зная, что этому человеку можно доверять, и это лишь подтвердилось. Информация так и не вышла за пределы их семей.
- Отложить? Хорошо! - она кивнула головой, - Можно поговорить о куче всего!
Она махнула головой и коснулась пальцами лба прикрывая лицо:
- Не говори ерунды, ты должен выглядеть представительно и обворожительно, как член Линкольнс-Инн, - она вздохнула от его прикосновения и подмигнула,- Нет, я готова и время мне не нужно, только возьму сумку.
Она вернулась в комнату за аксессуаром и открыла дверь покидая квартиру.
Можем сходить в Фридрихсхайн. Это конечно все еще не лучший парк Берлина, но сколько воспоминаний, не правда ли?
На улице было тепло, и надев солнечные очки Лоурен привычно двинулась в сторону знакомых маршрутов. Немецкая речь вокруг, Ричард рядом, это позволяло ей отвлечься от внутренней разрухи, которую она не хотела показывать даже Ассани. Чем больше онга принимала развод, тем сильнее понимала, в какой дыре оказывается, без дома, без планов на будущее, и с ощущением пустоты, дыры в груди, которую она вряд ли решит заполнить в ближайшее время.
- Чем увлекаешься сейчас? Есть ли у тебя свободное время? Я вот вообще живу на три теперь страны, и все чаще мне кажется, что я так скоро сдам, но мне нравится то, чем я занимаюсь.