Он любил перелеты. Сидя в бизнес-классе самолета, что несет тебя из одной страны в другую, можно спокойно подумать о том, что именно предстоит тебе в ближайшем будущем или же проанализировать то, что случилось совсем не давно. И не важно, как долго длится сам полет. Главное, что все это время предоставлено лишь тебе одному. Тебя не беспокоят шумные малые дети из эконома класса. Тебе не мешают занудные старушки, что хотят поделиться своей житейской мудростью и даже не задумываются о том, то тебе и бесплатно не нужна эта самая мудрость. Ты живешь совершенно иными реалиями. У тебя уже есть свой собственный жизненный опыт за плечами, который совершенно отличен от их. О чем могут говорить представители былой эпохи? О том, что семья превыше всего? С этим Ричард не спорил. Он действительно любил и уважал своих родителей. Вот только обзаводиться своей собственной - не спешил. У него была работа, которая занимала все его мысли. И слишком часто он видел, во что может превратиться даже самый крепкий брак. Поэтому и не собирался торопиться, предпочитая всех своих девушек предупреждать об этом сразу. И, конечно же, каждая из них пребывала в святой уверенности, что уж она то сумеет его переубедить. Наивные, но при этом, довольно алчные и самовлюбленные стервы. Он специально связывался с подобными. Ведь несмотря на то, что был редкостным эгоистом, или как говорили его бывшие - мудаком, портить хороших девочек Ричарду не хотелось.
  Вот и сейчас, он летел в Берлин, чтобы заняться очередным бракоразводным процессом, который был тайным и обещал всплытие на поверхность большого количества дерьма. И его обязанностью, к слову, было этого не допустить. Более того, в первые за свою обширную практику, мужчина не собирался брать гонорар. Безусловно, компания получит свой процент, но сам Фаррелл не получит не фунта. А все почему? Да потому, что это касалось малышки Лоурен. Несмотря на то, что оба они давно уже выросли, Ричард предпочитал ее называть исключительно так, словно ему претило воспринимать ее иначе. А учитывая, все обстоятельства ее брака, а теперь уже развода, ему действительно казалось, что малышкой она и осталась.
  Наверное, на правах давнего друга, он мог бы рассказать ей все, что думает о ее замужестве, а за одно и разбить лицо ее благоверному, но он для этого был слишком хорошо воспитан. Да и давно уже привык решать все проблемы при помощи ума, а не кулаков. Нет, Ричард поступит куда умнее - он уничтожит Джареда Рассела юридически. Он разорит его и добьется судебного запрета на приближение к Лоурен. Этот эгоистичный урод заплатит за все.
  Фаррел как сейчас помнит события трех дневной давности, когда его вызвали в офис и предложили довольно сложное и щепетильное дело. По началу он хотел отказаться, так как собирался на неделю уехать к родителям, но, стоило ему увидеть имя клиентки, как все планы отменились сразу. Чуть позже, вчитавшись в материалы дела, Ричард лишь убедился в том, что поступил правильно. Слишком много грязи. Слишком много сложностей. Нет, он не подпустит кого-то другого к этому делу. Он будет вести его сам. И добьется, чтобы все требования его подопечной были удовлетворены. Ло заслуживала компенсации! правда, получить удастся лишь материальную.
  Берлин встречал его отличной погодой и мужчина, изменив собственным привычкам, скинул пиджак и повесил его на сгиб локтя. Он не собирался пока сообщать бабушке о том, что прилетел в страну. Быть может, чуть позже, если уговорит Леман навестить чудную старушку.
  Для начала, Ричард арендовал машину. После, завезя дорожную сумку в гостиницу, отправился к Лоурен. Фаррелл решил не предупреждать ее о своем приезде. Даже не стал сообщать о том, что именно он будет вести процесс. Просто интуиция подсказывала, что стоит все сообщить и обсудить исключительно при личной встрече. А пока, прежде чем доехать до нужного адреса, Ричард остановился у цветочного магазина и купил букет любимых цветов девушки. Почему бы и не порадовать ее просто так? Ведь ему это ничего не стоит, а ей явно будет приятно.
  Припарковав машину в одной из многочисленных подземных парковок, Фаррелл накинул пиджак и, взяв букет в одну руку, а портфель с документами - в другую, спустя пять минут звонил в нужную дверь.

В жизни каждого мужчины есть та, ради кого он готов на любые безрассудства. Ричард никогда не влюблялся до такого состояния, что бы потерять разум. Он, в принципе, никогда не влюблялся, стараясь держать всех своих избранниц на расстоянии вытянутой руки, но... в его жизни уже давно, пусть и неосознанно, была Лоурен. Девочка, хотя теперь уже женщина, которая умела пробудить в нем самые лучшие душевные качества. Он привык о ней заботиться. Привык к тому, что она младше и нуждается во внимании. Фаррелл рос рядом с ней. В ее обществе формировался как личность и наблюдал за тем, как взрослеет его принцесса Лея. Она была его персональным лучом света. Девушка, которая выросла и стала очень талантливой и успешной молодой женщиной.
  Ричард знал об этом. Помнил. Она была той, что стала его идеалом. Той, что воплощала в себе все самые лучшие качества, но от кого стоило держаться на расстоянии. Он знал о ее замужестве, спасибо матушке, которая регулярно снабжала его информацией о том, что происходит в жизни подруги детства. И держась от Йерсель на расстоянии, Фарреллу было проще думать о том, что его малышка счастлива в браке, чем прислушиваться к некоторым высказываниям собственной матери. Куда разумнее верить в то, что его принцесса встретила своего принца на белом коне. И понимать, что он просто не имеет права портить ей жизнь. Она заслуживала своей собственной сказки. Лоурен, как никто другой, была достойна счастья. И именно поэтому мужчина предпочитал держаться от нее на расстоянии. Издалека наблюдать за ее успехами и гордиться той маленькой девочкой, что сумела столь многого достигнуть собственным трудом и талантом. Да, принцесса Лея была его идеалом. Она была его мечтой. Его несбыточной мечтой. Ведь он действительно хотел верить в то, что его девочка счастлива.
  И тем сложнее было осознать, что ее прекрасный принц оказался далеко не принцем. Читая ее дело, все пункты иска его принцессы к мужу, который очень скоро станет бывшим, Фареллу с трудом удавалось сохранять на лице безразличие и исключительно рабочий интерес. В какой-то степени, Ричи в этот момент жалел о том, что не прислушивался к рассказам матери. Ведь, кто знает, может он сумел бы уговорить Лоурен на этот шаг на много раньше? До того, как этот актеришка посчитал себя в праве вмешиваться в ее лечение. До того, как мистер Рассел возомнил себя Богом! Но это была лишь первая мысль. Реакция, что была подвержена эмоциям. Ведь он знал Леманн не хуже, чем себя самого. Кому, как не Ричарду, было понимать, что упрямства и самостоятельности Ло не занимать. Она всегда была самостоятельной. Всегда все делала так, как считала нужным и не прислушивалась к мнению окружающих. Это была ее жизнь. И у Йерсель всегда было свое собственное видение. Нет, он не сумел бы ее уговорить подать на развод. Она должна была к этому прийти сама и проявить твердость. Это должно было быть ее решение. А он... он просто сделает все для того, что бы она не передумала и не чувствовала себя не нужной. Ричард будет рядом с ней столько, сколько ей это будет необходимо. Вот только, мужчина знает это, что вновь отойти в сторону он уже не сможет.
   Решение купить ей букет кремовых пионов - оно было спонтанным. Просто потому, что англичанин знал, что из всех цветов, Лоурен сможет принять именно эти цветы. И пусть для Ричарда привычнее было дарить что-то более значимое, материальное, но мужчина прекрасно отдавал себе отчет в том, что сейчас, для подобного, просто не было времени.
  И сейчас, стоя на пороге ее квартиры, Ричард задавался одним единственным вопросом: как будет поступить правильно? Сразу сказать Ло о том, что именно он будет представлять ее интересы в переговорах с адвокатом Рассела, или же выждать какое-то время? Та его часть сознания, которая не была обременена дружескими привязанностями, утверждала о том, что нет смысла откладывать. В конце концов, мужчина сюда приехал работать, а не отдыхать. Но другая часть его сознания, она наоборот, твердила о том, что не стоит ошарашивать ее с порога. Не стоит сразу говорить о том, что он в курсе всех ее проблем и, по сути, только это и привело его на порог квартиры Йерсель. Ведь в действительности, развод Лоурен и чистая случайность, что позволила именно ему этим заняться - были лишь предлогом.
  И тем приятнее видеть ее удивление, ее радость и некий восторг в голосе. Реакция давней подруги определяет линию его дальнейшего поведения. Позже. Он расскажет о всех причинах своего приезда позже. Ни к чему омрачать ее радость от встречи. Успеется еще. Улыбка появляется сама собой и Ричард, или как его любит называть Леманн - Рихард, просто уступает ее напору.
  - Mein Schatz, не поверишь, но я тут благодаря британским авиалиниям. - с легким смешком произносит англичанин. Он внимательно осматривает подругу детства, отмечает про себя легкие круги под глазами и некую усталость. Ему не нравится это, но ее искренняя радость - она согревает его. Вынуждает быть более лояльным и удерживать при себе все те резкие высказывания, что уже готовы сорваться с его губ. Но, нет, он сдержится. Он не позволит своим собственным эмоциям и гневу, накладывать отпечаток на их общение. Нет, он не будет высказывать ей свое недовольство, но окажет ту поддержку, что явно ей необходима.
- На самом деле, меня сюда привела и работа, и личный интерес. И, будем честны, я рад, что вижу тебя. - в его голосе сквозит тепло, в то время как сам он предельно собран. Взгляд, что мгновением ранее пристально изучал девушку, теперь исследует ее квартиру. Когда-то, он бывал здесь довольно часто, но сейчас словно видел ее впервые. Слишком многое изменилось в интерьере за эти годы. Что не удивительно... - Что за друг? - его голос звучит безразлично, но это.. скорее профессиональный интерес, чем ревность. Ведь Лоурен, его Лоурен, никогда не отличалась ветреностью, что бы хоть на миг поверить в возможность того, что она уже нашла замену мужу. - Вот, кстати о годе в Лондоне - ты понимаешь, что задолжала мне несколько прогулок и, как минимум, поход в кино? - это не упрек. Это просто дружеская подначка, которая позволяет мягко опустить момент с ответами на вопросы, что касались именно его. Потому что нельзя ответить на них честно, и умолчать об истиной причине приезда. А лгать... Нет, лгать ей он не собирался.

Берлин. Он не был для Ричарда родным городом, но слишком многое в жизни мужчины было связано именно со столицей Германии. Да, он искренне любил Лондон, с его извечными дождями. Ему нравилось наблюдать за тем, как утренний туман, словно накрывая шалью, окутывает Темзу, а после и весь город. Столица Туманного Альбиона была его домом. Но при всем при этом, каждый раз, когда он прилетал в Берлин - это было подобно возвращению домой. Да и, нет в этом, на самом деле, ничего странного. Ведь Ричард, который с ранних лет обучался языку Гете и Ремарка, уже к двенадцати годам свободно говорил на нем. Ему нравились Франция и ее язык, но немцы, с их чопорностью и любовью к автомобилям, были ему намного ближе, чем французы. Все это и факт того, что в Берлине у него была семья, поспособствовало тому, что последний год обучения в юридической школе, он предпочел отучиться здесь, в родном городе своей матери, а не в Сорбонне, на которой настаивал отец. Все было закономерно. Все было логично. Все было именно так, как Фаррелл привык поступать по жизни.
А теперь, спустя довольно длительный промежуток времени, он вновь был здесь. В городе, который прочно ассоциировался с его взрослением и Лоурен. С девушкой, чье присутствие в его жизни сумело научить Ричарда не только ответственности, но и заботе о ближнем. И пусть эта забота распространялась лишь на очень узкий круг людей, фактически только на семью, но сейчас он стоял на пороге квартиры именно Леманн. Ричи смотрел на нее: взрослую, красивую и... подавленную. Он знал о причинах этого состояния девушки, читал о них, но было бы куда лучше, если бы она об этом рассказала ему лично. Если бы вместо того, чтобы обращаться к кому-то чужому, изначально пришла к нему. Сама. Тогда это не выглядело бы, как вмешательство в личную жизнь. Это было бы актом доверия. Еще одним шагом на пути к освобождению от оков, которыми она же сама себя и сковала, когда в порывах собственных чувств, дала Джареду слишком много власти над собой. Но это лишь мысли. Его мысли, которые англичанин никогда не выскажет своей принцессе Лее. Тем более, что она все равно сделала этот шаг, когда нашла в себе силы подать на развод.
- Как всегда: для того, чтобы я совмещал приятное с необходимым. - с долей самодовольства произносит Ричард, про себя при этом отмечая то, как несколько меняется настроение девушки. Ему нравится ее смех. Нравится, когда в глазах появляются озорные искорки, что так были ей свойственны в юности. - Ты забыла о том, сколь много времени уделяют общению наши мамы? Я более чем уверен, что твой самолет еще не успел приземлиться в международном аэропорту Берлина, а моя матушка была уже в курсе твоего прилета. - и это могло бы быть веселой шуткой, если бы не факт того, что являлось истинной правдой. Их мамы действительно общались много и часто. Порой, Ричарду даже казалось, что если бы матери удалось уговорить переехать жить в Лондон - они бы просто не расставались с миссис Леманн до тех пор, пока не обсудили бы все насущные темы. - Шпионю? Ну что ты, радость моя, это не в моем стиле. - привычным движением взъерошив волосы и приведя их в творческий беспорядок, англичанин, которого покоробили ее слова про "сталкеров", вновь становится серьезным. - Сталкеры? И что? Много их нынче? - ему не нравится это. Не нравится настолько сильно, что, в какой-то степени, гаснет даже радость от этой встречи.
- С ними все в порядке. Мама, как обычно, вся в благотворительности, а отец - в работе. Бабушка ворчит, что я все еще не женат и бездетен, но, спасибо, хоть матушка ко мне с этим не пристает. - он говорит это весело, словно шутя, но при этом просто не может сдержать тяжкого вздоха. Несмотря на то, что Фаррелл действительно любил свою семью, но это не мешало ему злиться каждый раз, когда кто-то их них пытался вмешиваться в его личную жизнь.
Ее оговорка - она бы резанула слух мужчины, если бы не одно "но": именно ее развод и привел его в Германию. И, по хорошему, ему бы стоило сказать об этом прямо, но... Ричард слишком давно ее не видел. Он скучал по ее непосредственности, по мягкому смеху и тому, с какой любовью она обычно смотрела на мир. И сейчас, единственное, чего опасался Фаррелл - это того, что Рассел мог "погасить" в ней это.
- Знаешь, мы так давно с тобой не виделись, что разговоры о серьезных вещах, в виде моей работы, я бы предпочел на некоторое время отложить. - да, так будет правильно. Я не хочу лгать ей, но и не хочу портить этот момент искреннего счастья от встречи, что произошла спустя много лет. Успеется еще.
Неосознанно, скорее по привычке, англичанин протягивает руку и мягко касается щеки Лоурен. Он наслаждается нежностью ее кожи под своими пальцами и радуется тому, что все еще может себе это позволить на правах давнего друга.
- Надеюсь, не настолько прекрасно, как ты? Боюсь, тогда мне стоит сменить стилиста. Ведь я должен выглядеть солидно и мужественно, а не как обворожительная Mädchen. А вообще, мне больше импонирует вариант с прогулкой и последующая трапеза в уличном кафе. - в свое время, они действительно были почти неразлучны. В обществе друг друга, они проводили почти все свободное время. И чаще всего, это были пешие прогулки по городу. - В итоге я отдал предпочтение Линкольнс-Инн, "тамошние" почетные члены мне как-то больше по душе. - сняв все же с себя пиджак и еще раз внимательно осмотрев Йерсель, Ричи уточняет - Ну, так что? Мы идем гулять? Или тебе нужно время переодеться и подправить макияж, что бы окончательно сразить меня своей красотой? - такая Лоурен - живая, непоседливая и воодушевленная - нравилась ему больше. Сейчас она вновь была собой прежней, что могло означать лишь то, что Расселу так и не удалось сломить ее дух.

Отредактировано Richard Farrell (30 Окт 2020 00:38:19)

Развод - это, в принципе, довольно грязное дело. Когда двое разводятся через суд - значит между ними слишком много разногласий. И если один из них просто хочет разорвать узы Гименея, то второй - он просто не готов отказываться от своей "жертвы". Именно поэтому Ричард и не любил заниматься бракоразводными процессами. Слишком много грязи. Слишком много субъективных вещей и эмоций. Сколько раз он наблюдал за тем, как желающие обрести свободу, в итоге все равно шли на поводу у своих домашних тиранов. Они отзывали иски. Возвращались домой. И все просто начиналось по-новой. Порой, Рихарду удавалось убеждать своих клиентов идти до конца. Иногда - нет. И если не удавалось, то это для мужчины было подобно проигранному суду. Ведь он тратил на них свое время. Изучал прецеденты, а в итоге... просто потраченные в пустую дни и недели. И даже солидный гонорар не мог примирить его с этим. Куда разумнее было, в принципе, вообще не заниматься этими делами. И он не занимался. Год примерно. Ровно до того момента, пока в его руки не попала папка с иском Лоурен.
  Ричи прекрасно помнил свои эмоции в тот день. До сих пор чувствовал ту ярость, что мастерски скрывал под равнодушием. И лишь в своей квартире, находясь в компании бутылки виски, он получил возможность признаться хотя бы себе в том, что хочет убить Джареда. Не просто избить его, что бы лицо актера превратилось в кровавое месиво, а именно забить до смерти. Эмоция. Это была всего лишь эмоция, которую он выплеснул посредством силовой нагрузки в домашнем зале, когда на протяжении нескольких часов избивал боксерскую грушу. В тот вечер, Фаррелл не просто отменил очередное свидание - он преждевременно дал отставку своей очередной девушки и полностью погрузился в дело. Он обязан был выиграть это дело! Обязан добиться для своей принцессы развода с минимальными потерями! Вот только это все равно принесет ему удовлетворение лишь частично. И это злило его по новой...
  Но это все было в Лондоне. В пасмурном городе, что в последние дни идеально соответствовал мыслям мужчины: мрачный, сумрачный, не приятный... Сейчас же Ричард был в Берлине, на улицах которого господствовало солнце и тепло, а на против него стояла Лоурен. Подруга детства, которая всегда была для англичанина идеалом красоты, с годами стала лишь красивее. Исчезла подростковая угловатость,что сменилась приятными, округлыми формами. Она действительно расцвела. И единственное, что портило этот образ - это темные круги под глазами, что лучше всяких слов говорили о ее усталости.
  - Скорее, - насмешливо протягивает Ричард, - я тут потому, что хочу находиться именно здесь. А работа - это скорее сопутствующее неудобство или же бонус. Не определился пока. - фраза не из его Вселенной. Ведь работа для Фаррелла была всем. Он любил ее. Любил юриспруденцию, не смотря на некоторые ее нюансы. И сейчас, мужчина прекрасно понимал, что качественное выполнение его обязанностей, в итоге, может привести к тому, что Леманн навсегда исчезнет из его жизни. Что ж, если это действительно произойдет - это будет малая цена за то, что бы подруга обрела свободу.
  - Ло, ты же знаешь наших матерей, для того, что бы созвониться и поделиться всеми новостями, им не требуется даже повод. - при этом, в его голосе звучит нежность, так как Риччи искренне любил не только свою маму, но и родительницу своей собеседницы. Да и, странно было бы, будь это иначе. Слишком много времени он проводил, в свое время, в доме семьи Леманн.
  - Спасибо, радость моя за подобное предположение, но мне, на моей нынешней работе, платят куда больше. - пристальный взгляд в глаза и сильнейшее желание просто сделать несколько шагов вперед, что бы убрать это пространство между ними. Просто обнять ее. Просто с силой прижать к себе и укрыть девушку от целого мира. Вот только это было уместно  лет десять назад. Сейчас же... - Не шути так. И не отказывайся от помощи. Ты ведь знаешь, что я всегда рядом. И не важно, как долго мы не общались. - его голос звучит серьезно, а внимательный взгляд улавливает в ее поведении неловкость после того, как Йерсель обмолвилась о разводе. Да, можно было бы развить эту тему и в конце раскрыть все карты, но... Ричард все же эгоист, в какой-то степени, и не собирался лишать себя дня в приятной компании. Собственно, он и ее подначку относительно внешнего вида, так же пропустил мимо ушей. Лишь самодовольно улыбнулся. Да, это была его малышка. Его непоседа. Его путеводная звезда. - Ну, что ты, для меня он - самый лучший парк в мире. Я серьезно.

  В какой-то момент, Ричарду начинает казаться, что он вернулся в прошлое: больше не было пасмурного неба Лондона, левостороннее движения и улыбающаяся девушка, что прячет глаза за солнцезащитными очками, вновь рядом. Можно было бы поддаться иллюзии, но, смысл? Ведь эта прогулка станет отнюдь не хуже тех, что были ранее.
- Работа занимает все мое время. Поэтому, если появляется свободный вечер, то предпочитаю остаться дома и провести несколько часов играя в "Tekken", вместо того, что бы отправиться в клуб. Но если ты об этом проговоришься, - шутовской грозный взгляд, я буду вынужден тебя убить! А теперь, принцесса Лея, должен тебя предупредить о том, что по возвращению в Лондон, я обязательно "украду" тебя на день. Поверь, тебе понравится....

Берлин всегда был и будет для него тем местом, что ассоциируется с беспечной жизнью и солнечной улыбкой Лоурен. Да это, на самом деле, и не удивительно. Ведь они всегда виделись только здесь. Возможно, это ставит ему двойку, как другу. Ведь он знал, что она в Лондоне. Не мог не знать. И ведь ни что не мешало просто взять телефон и позвонить ей. Предложить встретиться и плевать на отказы. Ведь он знал ее. Знал, как можно было бы ее уговорить. Но он решил этого не делать. Решил, что раз уж она даже не сообщила ему о своем приезде, то незачем навязывать женщине свое общество. его решение было продиктовано гордостью. И, быть может, ревностью. Потому что он понимал, что вряд ли сможет спокойно реагировать на рассказы о ее семейной жизни. Да, тогда он еще не знал о всей паскудности Джареда, но, тем не менее, это не мешало Риччи ненавидеть супруга Лоурен. Просто тогда - это было сугубо субъективное чувство. Эмоция. Теперь же, у него действительно была причина для подобного отношения.
  - Просто, в моей жизни нет той, что сумела бы задвинуть работу на второй план. - он говорит это с некоторой беспечностью, словно его это ни сколько не беспокоит. Ведь Йерсель ни к чему знать о том, что уже очень давно, она является его идеалом. Она является той, кого мужчина хотел бы видеть рядом с собой. Не просто как друга, но и как ту, что станет его спутницей по жизни.
  - Ну, если учитывать, что моя мама одинаково поддерживает и твоего отца, и твою маму - то нет. Ты же знаешь, она очень мудрая женщина, что бы допустить саму возможность того, что ее втянут в семейные разборки. Она слишком сильно для этого любит и уважает обоих. - он смотрит на ее пальцы, что так изящно прикрывают усмешку красиво очерченных губ. И с трудом удерживается от столь опрометчивого шага, как перехватить ее руку и мягко, едва ощутимо, поцеловать каждый ее пальчики при этом не сводить взгляда с ее глаз. Да, Ричарду хотелось бы это сделать. Но он этого не сделает. Просто потому, что это не уместно и лишь отпугнет от него Йерсель.

  - Именно так, украду. - Риччи говорит это с нежностью и едва ощутимым беспокойством в голосе. Ведь, они уже знакомы столько лет, что не даже не знай он о ее разводе - все равно бы почувствовал неладное. Потому что ее усталость, ее боль - они едва заметными образами проскальзывали в ее жестах и мимике, в интонации голоса. Да, со стороны она оставалась все такой же идеальной. Мало кому пришло бы в голову, что в ее Вселенной может что-то быть не так. - Ну, на самом деле, мне перед данным "преступлением" так же нужно будет уладить все свои дела.
  Ему нравилось слушать о ее планах на будущее. Рихарда радовало то, что не смотря на весь тот ужас, что происходил в ее личной жизни - Ло не собиралась складывать лапки, а, на против, стремилась развиваться и достигать еще больших высот. Сильная малышка. Вот только она уже давно не малышка.
- Все нормально, - он едва ощутимо сжимает ее ладонь - Всем нам надо порой выговариваться, а Ашиль твой... не слушай никого. Поступай только так, как считаешь нужным. И если тебе нужно выговориться - я всегда к твоим услугам!
  Мужчина с улыбкой наблюдает за тем, как прекрасна и естественна его подруга в этой стихийной встрече с фанатами. Он видит, что она искренне этому радуется; видит, что Йерсель получает от этих снимков и искренних улыбок фанатом - не поддельное удовольствие. Правильно... улыбайся. И никогда, и никому не позволяй погасить твой внутренний свет. Ведь иначе в мире станет слишком сумрачно... а так не должно быть.
  - Судя по тому, что я видел - тебе это нравится. И ты скучала. Ты бы видела себя со стороны в этот момент: счастливая, радостная... прямо как в юности. - он усмехается на ее фразу - Когда училась в этой самой школе!
  Что он может ответить на эту ее фразу? Что дом - это не стены, а люди, рядом с которыми тебе комфортно? Так это не так. По крайней мере для него. Ибо мужчина вообще не предает этому значения. Он одинаково комфортного чувствует себя как в своей квартире, так и в особняке родителей или номере отеля. Главное, что бы была возможность работать.
- Быть может, тебе стоит купить себе свое собственное жилье? - он смотрит на нее с ожиданием. Ведь ее ответ для него действительно важен.

Рядом с ней, ему всегда было трудно оставаться серьезным. Что-то в Лоурен было такого, что неизменно вызывало в нем улыбку и чувство щемящей нежности. Он помнил ее совсем ребенком. Видел, как она взрослела и строила планы на будущее. Он никогда и никому не показывал своего волнения. Хранил в глубине души все свои переживания относительно того, получится у нее или нет? А если нет, то не сломает ли это его девочку? он всегда старался держаться по близости и знать обо всем, что происходило в жизни его девочки. И лишь когда в ее жизни появился Джаред - предпочел отойти в сторону полностью. Лишь узнавая о ее делах в общих чертах.
  - Скажем так, те, кого я встречал - слишком далеки от моего идеала. - и это действительно было именно так. Фаррелл встречал многих женщин, но ни одна из них и близко не походила на Йерсель. Ни одна из них так и не смогла вобрать в себя все то хорошее, что было в немке. Так, смысл размениваться на дешевую репродукцию, если можно любоваться оригиналом? Пусть и издали.
  - Да, наши мамы, они такие, замечательные. - с нежной улыбкой протягивает Риччи  - Быть может, ты и выпала, но при этом - оглянись назад, ты действительно достигла многого. И мы все тобой гордимся. - и это было чистой правдой. Ведь, глядя на ту худенькую девчушку с вечно ободранными коленками, сможет достичь таких успехов. Точнее, не так. Он всегда верил в ее успех, но те высоты, на которые замахнулась в Ло - они стали удивительными даже для него. Ведь она всегда была творческой личностью, но, как оказалось, и деловая жилка в девушке была сильна.

  Прогулка по Берлину. Наверное, это было нужно им обоим. Ведь за эти годы, Риччи уже успел позабыть, какого это - просто гулять по городу и наслаждаться компанией. Он всегда занят. Всегда в делах. И даже не с кем было просто вот так пройтись и пообщаться, вдыхая при этом уличный воздух. Он специально окружал себя теми, кому подобное было не нужно. А значит и не было риска разворошить былые воспоминания.
  - Ну, если я "украду" тебя прежде, чем ты уладишь все свои дела - в Лондон ты отправишься в тот же миг и на своих делах. А это, сообщу тебе по секрету, в мои планы не входит ни под каким соусом. - на его губах появляется озорная улыбка, что почти зеркальна той, которая освещает лицо Лоурен. И глядя в ее глаза, англичанин мягко произносит - А может, все дело просто в том, что прекрасная девушка, которой необходимо хотя бы дома переставать быть сильной и независимой? -в его голосе отчетливо слышатся мягкие нотки, что смешиваются с беспокойством. Ведь то, какой он увидел ее в дверях квартиры, слишком больно резануло по нервам.
  - Я всегда знал, что ты разумна. И я действительно восхищен тем, как у тебя все организовано. Но, - он позволяет себе легкую усмешку, - почему у меня все еще нет ни одного твоего альбома, что был бы тобой подписан? М? - а ведь он действительно следил за ее творчеством. Восхищался им. У него были все ее альбомы, а теперь... - В общем, когда вернемся в Лондон, я приглашу тебя на чашку чая и ты подпишешь все свои альбомы. Они у меня, к слову, собраны все. - Фаррелл намеренно скачет от темы к теме. Он говорит с ней о чем угодно, лишь бы это не касалось Джареда. И стоя сейчас рядом с Йерсель, он с некоторой ностальгией отвечает - Помню, как иногда встречал тебя после занятий, а ты в отместку тянула меня гулять. Ты рассказывала обо всем, что видела, так, словно я только только приехал в город и ничего о нем не знаю. А я и не сопротивлялся. Ведь ты в те моменты была такой забавной. - он мягко берет девушку за руку и сжимает ее пальцы. Поймав же взгляд Ло, лишь улыбается, а после продолжает движение. При этом, он так и не выпустил ее руку из своей.
- Кофе - это хорошо, но угощаю я. И это не обсуждается! - при этом в его голосе прорезается сталь. Рихард не спросил, она действительно была самостоятельной и могла оплатить счет. Вот только он - мужчина, которого с юных лет обучали быть джентльменом.  А джентльмены, как известно, не позволяют своим спутницам оплачивать по счету. - Конечно помогу. Можно подумать, у меня есть выбор?.. - он намеренно провоцирует ее, ведь ее смех - это что-то потрясающее. И лишь оказавшись в кафе и заняв самый дальний столик, так как мужчина не хотел, что бы их подслушали даже случайно, они дожидаются свой заказ. И лишь когда его приносят, Фаррелл откидывается на спинку кресла:
  - Есть вероятность, что ты захочешь меня убить. Поэтому, напоминаю что являюсь одним из лучших в своей сфере. - серьезный взгляд в прекрасные глаза Йерсель, а после он продолжает - Именно я представляю твои интересы. На самом деле, я давно уже отошел именно от данной практики. Более того, в начале я не хотел браться за это дело, но когда узнал, что наниматель - бы. Просто не смог сделать шаг в сторону и сделать вид, буд-то меня это не касается.