[indent] Новый дом — это всегда куча хлопот, которые сыпятся, как вещи, наспех засунутые в шкаф на верхнюю полку, ты про них и думать не думал, полез, и н-на тебе, красавец, всю кучу на голову. Вот так и у Джеймса Райта, который, поддавшись внезапной блажи (которая даже не то, чтобы вызревала давно) вместо квартиры завести дом, не обдумав всех за и против, вскрыл тайную кубышку, купить-купил (с выбором даже не мучился, так свезло увидеть и влюбиться), а сопутствующие хлопоты не учел, и сидел теперь в свалившейся куче, каждый приезд разгребая по чуть-чуть и уже матерясь. Стало не до поездок, не до тусовок, не до мозговыедающих чаепитий с матушкой. Потому-то подполковник и не спешил праздновать новоселье, приглашая семью, потому что в глубине души хотел побыть один, без всех тех проблем, что волочил за собой каждый возлюбленный член его обожаемой семьи.  Хотел наслаждаться отдыхом в гостиной, потягивая из початой баночки холодное пивко, разбросав по креслам одежду и вытянув ноги прямо в ботинках на дубовый столик, под просмотр необременительного для мозгов сериальчика, пока кругом бушевала пандемия. Ему хватало стояния на ушах (и едва ли не в прямом смысле) на работе, когда всех военных гоняли по поводу и без повода в режиме готовности полностью перехватывать управление ситуацией на себя, если дело станет полной жопой, чтобы еще и дома выдерживать нравоучения, поучения, критику, жалобы, нытье и весь тот нескончаемый поток дерьма, что ведром могли вымахнуть из себя на него родственники.
[indent] К простору надо привыкнуть, за неимением времени на освоение пространства в двести квадратов Джеймс обосновался только на маршруте спальня-гостиная-кухня, но в тишине стен был этим более чем доволен, словно временно за борт вышвыривая и проблемы всего мира, и крах экономики стран, и смертность среди населения, и прочие неурядицы. Да, за свои действия нужно нести ответственность, принимая решения, но кто ж вам сказал, что решения обязательно в этом случае должны нравиться окружающим? Изматываемому постоянным рабочим напряжением организму нужен отдых и покой, и пусть катится хоть вся Земля прямо в Ад, телефон и мессенджеры будут выключены на все выходные.
[indent] Но как бы вам и не так, господин подполковник.  Всегда найдется кто-нибудь, кто, как всадник Апокалипсиса, явится и обязательно похерит весь комфорт одиночества.  Стук в дверь вызвал у лежащего в кресле с вытянутыми на стол ногами Райта возмущенное закатывание глаз, связанное с долгим ожиданием. Вообще-то он проигнорировал бы любой стук, если бы не сделал уже сорок минут назад как доставку еды из любимого ресторанчика, которую и ждал, заливая сердитое ворчание в желудке пивом. Но, в святой вере в то, что мольбы голодного человека были, наконец, услышана, подполковник слетел пташкой с кресла как с жердочки, босыми ногами по теплым коврам пошлепав, как был, в джинсах и потрепанной жизнью футболке, в сторону, выводящую в прихожую, а там и к входной двери.
[indent] Но, стоило открыть дверь размашистым жестом, как вся радость улетучилась, сменившись досадой. К гадалке не ходи, ясно, кому спасибо говорить за нарушенную благодать. Итан, сучок ты этакий! Спасибо, блять, удружил. Явление на пороге Эвелин сильно не тянуло на явление Христа народу, поскольку Христа-то народ страстно ждал, в отличие от Джеймса. Для полного счастья осталось, чтобы сестрица и мамашу с папашей за собой притащила, и то, что прямо сейчас их нет, вообще ничего впредь не гарантировало. Сердито нахмурив брови, Райт возвел очи к небушку, вздохнул и буркнул, отходя в сторону от прохода.
— Заходи, раз пришла. Чем обязан? — не очень то любезно, но что поделать, бывали у подполковника дни мрачного настроения, которое из безобидной меланхолии мгновенно скатывалось в негативное отношение ко всему на свете и непрекращающемуся ворчанию, стоило дню пойти не так, как мужчина хотел.

[indent] По правилам, заведенным в доме Райтов с детства, все должно быть упорядоченно, потому что только мир приобретает гармонию предсказуемости. Но почему в этом упорядочивании его родня решила, что, если Джеймс Райт дома, значит, обязательно с бабой, внятный ответ ему вряд ли выдали. В их головах это просто факт, а как иначе? Видать, он такой вечно скучающий Казанова с бокалом вина, которому две минуты одиночества смертная мука. Но не сказать, чтобы подполковника это так уж и мучило, больше забавляло, пока никак не мешало жить в выбранной и комфортной манере. Коротким таким соблазном мелькнуло желание подыграть, болванчиков покивав Эвелин согласно, чтобы его оставили в покое и в этот раз, этак смущенно потупив глазки и румяня щечки с извинениям, дескать, не хотели помешать.
— Не, — вместо этого, с пяток секунд подумав, лениво признается подполковник. — Один. Отдыхаю.  — Апрель, конечно, месяц  весны, и должно быть тепло, но почему-то не было, хотя бы достаточно для того, чтобы Райт не начал подмерзать в своем не утепленном наряде, стоя с открытой дверью на растерзании у окружающей среды. Поэтому, подперев дверь задницей и наклонившись вперед, к сестре, он молча приобнял её ладонью под поясницу и пихнул в пахнущее прогретой древесиной тепло дома, что, наконец, позволило ему закрыть входную дверь и, поежившись плечами, сбрасывая осевший на них уже холодок, с толикой галантности предложить даме помощь с верхней одеждой по части снятия той с плеч и водворения на вешалку.
[indent] Налево от положения входящего в дом, через небольшую проходную комнату с вешалками, шкафами для верхней одежды и попутной ерунды, которой валялось в избытке, можно было пройти в уютную гостиную с камином, где сегодня и бездельничал офицер; а вот если от входа повернуть направо, сразу окажешься на кухне, но туда ему было не надо, сомневался, что надо Эвелин. Пройдя насквозь кухню, можно было попасть в еще одну гостиную (или гостевую комнату, тут он и сам не разобрался, такой большой и еще необжитый до конца дом после двухкомнатной квартиры казался Критским лабиринтом, только Минотавра не хватало). Вся гостиная была отделана деревом, стилизована под этакую простоватую старину, хоть глаза закрывай и представляй, как какой-нибудь канадский богач лет этак сто назад, сбрасывая из натурального меха шубу в прихожей комнате на руки прислуге, грузно шествовал сюда, к огню камина, растирая покрасневшие от мороза руки, и плюхался сидалищем на диван (хотя, конечно, кожаный диван маленько из этой картины по мнению Джеймса выбивался), поднимал ноги прямо в унтах и клал на деревянный кофейный столик, выпуская грозное «Уууууф» в бородищу.  А ему уже несли горячего молока али чего покрепче там, чтоб барин не заболел, ну его нафиг.
— В следующий раз скажу — заходи, так заходи сразу! — раздалось басовитое ворчание, поскольку, сам Джеймс вынужден был оставить сестру в прихожей снимать с себя все, что ей там, окромя верхней, надо, и ушлепать в гостиную, где у столика сиротливо потерялись тапки. Босы ножки не планировали так долго на крыльцо смотреть с порога, а теперь вынуждали хозяина сожалеть, что те были так бессовестно позабыты. Зато, нырнув в войлочное тепло, подполковник блаженно прикрыл глазоньки и пошлепал обратно.
— Чай? Кофе? Вискаря наплескать? — вновь минуя сестру уже в другую сторону, а именно к кухне, на ходу, не задерживаясь, выдал дежурный интерес, поскольку понятия не имел, чего там белокурая душенька соизволит. Зато по выбранному нетрудно понять, с какой целью приперлись: если чаю-кофею, может и просто так соскучилась, а если чего покрепче, явно разговор на носу не из будничных.  — Тапки в шкафу, если хочешь, внизу,— хлопок по шкафу для верхней одежды, — но можешь в сапогах, не принципиально вообще. — И скрылся в проеме, ведущем мимо входной в сторону кухни.