Да, в какой-то мере он был не прав. Он даже чувствовал некоторое угрызение совести, когда наливал себе бокал виски, задумчиво рассматривая, как подтаивает аккуратно кубик льда в янтарной его жидкости. Купажированный, скотч! И Карл вполне мог бы от него отказаться и всё же сделать так, как попросила его супруга - поднять задницу и поучаствовать в делах компании хотя бы раз. Мог бы... Но, как выяснилось с утра, не сегодня.
Он задумчиво отпил из бокала, рассматривая хаос в своей квартире.
Всё началось поздно ночью, когда откуда-то с боку послышались женские крики. В этой квартире никогда нельзя было пожаловаться на соседей. Её выбирала сама Алиса Владова, когда, лет эдак 12 назад совместными размышлениями было принято решение покинуть поместье Владовых, выпорхнуть из родительского гнезда и наконец пожить без их постоянных подколок и шуток, от которых у Карла вылезали седые волосы. Выбиралась квартира и для того, чтобы в будущем именно здесь и расширить свою ячейку общества, так что комнат здесь было предостаточно, а район выбирался самый спокойный и по статусу им обоим. Здесь не должно быть страшно отпустить детей играть во двор и не ожидаешь, что твой сосед убийца...
Крики здесь не случались никогда, поэтому Рашвольд сразу же набрал номер консьержа. А уже консьерж вызвал полицию. Как оказалось, не зря...
Через пол часа в квартиру Карла постучала полиция, чтобы выяснить всё, что мистер Рашвольд слышал и видел. И около трех часов он общался с детективами, пытаясь им объяснить, что не выходил из квартиры вовсе, не видел, кто был в гостях у соседки мисс Эйвэри и ничего не слышал, кроме того крика и звона стекла. Те вроде как верили, но всё продолжали спрашивать... А у молодого певца не хватало никаких сил, чтобы выгнать их прочь. Разозлиться, пожалуй, у Рашвольда получилось только после того, как один из них аккуратно спросил: мол, не может и данное событие быть связанно с его супругой?
Возможно, что он повел себя весьма бестактно и странно, сразу же попросив покинуть их территорию своей жилплощади. Возможно, что даже использовал слово "немедленно". Но это сработало. И мягкая подушка снова смогла встретиться с его сонным лицом. Это был ещё тот день, в который он собирался посетить собрание акционеров и представителей других компаний в главном офисе "Rabe".
Он даже закрыл глаза и задремал, выставив заранее будильник. Но меньше чем через час Рашвольд почувствовал стук капель по затылку. Волосы были ещё не мокрые, но уже влажные, а сам стук капель был таким сильным, что голова раскалывалась от гула. Недовольный, он приподнялся с кровати, упираясь головою в полный воды, растянутый мешок натяжного потолка. Вода стекала с потолка везде, где только возможно.Таких растянутых мешков было полным полно. Они, как вымя у коровы, были утыканы и оттянуты до той степени, что их приходилось порою отталкивать со своего пути руками. На кухне крепления потолка отвалились и теперь, получается, что и Карл заливал своих соседей снизу.
Теперь уже консьерж вызвал скорую для пожилой леди Дайли и слесаря, что вскроет её квартиру, так как сам Рашвольд достучаться до неё не смог, а ключи она теряла с завидной регулярностью, забирая запасные у мастера по дому и всегда забывая их возвращать.
В дверь стали стучать соседи снизу уже через час, когда Рашвольд, ругаясь, носился с тазиками и сам звонил в полицию и всем сантехникам, что могут ответить ему в пять утра... Так что двери он открывал, мягко говоря, раздраженным, стараясь пояснить всю сложность ситуации.
Но хуже всего было то, что вода попала на полку с книгами и кассетами. Когда он заметил этот факт, Карла накрыло то, что смело можно назвать истерикой. Он пытался вытащить детские рисунки сына, выложить их на ткань, просушить, он пытался спасти пленки, где был записаны его первые шаги, его первое чтение, его первый класс...
И кого винить? Старушку, которой стало плохо этажом выше? Или самого Карла, что так и не оцифровал все записи?
После этого он просто не мог не взяться за бонг.
***
Рашвольд сделал ещё один глоток, задумчиво размышляя над стоимостью ремонта и над возможностью всё восстановить. Напротив него, на идеально протертой барной стойке, что смотрелась среди хаоса ошметок от потолка, как гостья из лучшего мира, стояла фотография.  Снимок, на котором он и Алёша фотографировались на вытянутый в руке телефон среди идущих мимо людей в самом центре коридора-аквариума. Это был важный день... Олимпиада по морским обитателям? Алёша много чем увлекался. Он старался подарить сыну всё, что тот хотел, присутствовать на каждом его взлете и каждом моменте падения, чтобы подхватить. Алисы на этой фотографии не было... Как и на многих других. Возможно, она и хотела уделить сыну времени немного больше... Но всю её жизнь занимала работа. Как и сейчас, пожалуй. Должно быть сейчас ей горько от того, что так долго казалось, будто у них ещё полным полно времени побыть вместе... Но время её переиграло. Оно вообще никого не пощадило. Нужно успеть взять всё от этого мира раньше, чем мир пожелает нагнуть тебя раком.
До Плимута было каких-то четыре часа пути... Возможно, что так будет даже лучше. Он всё равно не имел никаких сил улыбаться и выглядеть прилично.
Он подхватил ключи с тумбочки и, не обращая внимания на пропущенные звонки, направился к выходу. Он ненавидел водить, но вполне умел.
Карл выехал из города уже через час, готовясь к длительному путешествию. Отличий было много от того самого дня. Это был вечер... И рядом не было Алексея. Но он всё равно хотел добраться до национального морского аквариума в Плимуте. Пусть даже, в связи с эпидемией, он может быть закрыт. Просто постоять рядом, вспомнить обо всём... Это было сейчас так важно, пока пленки с видеозаписями сохли, пока шанс, что на них хоть что-то осталось, был так мал... Пока у него было время. Кто знает, когда оно вовсе иссякнет?
***
Смс он написал, когда остановился немного перевести дух, прежде чем повернуть на с шоссе на Гар-хилл-роуд. Так у него было меньше шансов попасться полиции в нетрезвом состоянии за рулем, да ещё и с марихуаной в крови. Только этого ему не хватало. По хорошему, вообще бы не стоило бы садиться за руль. Но вызывать такси для такого... Сейчас он мог бы поговорить с собою, иногда поглядывая на фото, выставленное перед ним на приборной доске.
- Мы снова там побываем... Не важно. Всё не важно... Важнее этого нет ничего на свете, правда? Я-то знаю... Столько у нас всего было. Не уже ли я могу это просто потерять? Боже... - пальцами он протер становящиеся влажными глаза - Нет-нет-нет. Жизнь продолжается, пусть без тебя. Я не хочу этого. Не хочу! Не хочу! Как вообще всё вокруг может вертеться, когда тебя нет рядом? Ты представь! Она хочет, чтобы я давал советы другим, как пережить это... А нельзя. Нельзя так делать! Не потому, что это просто лицемерие! Нет... Просто знаешь... Это нельзя пережить. Мы не живем. Вообще не живем. Разве это жизнь! Проклятый год... А она вообще больше ни о чем не думает, кроме своих контрактов, да денег, да красивого профиля на обложках... Прости нас, малыш. Мы были не лучшими родителями.
Он говорил бы так всю дорогу, пока не завизжал звонок на весь салон, автоматически принимаясь через два гудка. И почему он не отключил эту функцию сразу, как сел за руль? И голос Алисы Владовой звучал весьма и весьма ласково, но, казалось, вот вот окна в машине заиндевеют.
- Не заставляй меня сейчас включать печку, снежная королева! Я не собираюсь тебе ничего высказывать. И мне от тебя ничего не нужно. Ты без меня очень много времени справлялась как-то, так справься и сейчас! Руки у тебя там на что, в конце концов? Говорят, что в дали от супруга они помогают... А если уж так не можется, то перенеси встречу и дело с концом. Я прочел доклад, что ты мне кидала, и более чем уверен, что выбора у твоих новых союзников вообще-то кроме как объединится, нет. И давай мне вот без этих ответных предложений, а! Что ты мне дашь? Души у тебя нет и в помине не было! Жертвоприношение ты и для себя сделаешь, ведьма, а мне оно и не нужно, я и так молод и красив! Самогонный аппарат я сам себе соберу, если уж совсем отчаюсь! Это исключительно моё, алкогол...алкоголическое дело! Так что нечего тебе мне дать! НЕ-ЧЕ-ГО! Единственное, что ты мне можешь дать, так это mandyuley, да и то... если догонишь! В чём я очень сомневаюсь. Потому что на своих вечных сраных шпильках ты скорее сломаешь ногу и проткнешь асфальт, чем пройдешь и пары километров!

Отредактировано Carl Rashvold (16 Авг 2020 19:35:23)

Даже когда она отняла телефон от уха, он продолжал говорить, и говорил на повышенных тонах. Он не знал, что Алиса его не слышит. Но запал его уже было не остановить.
- И нет, я не всё сказал! Ты мне чего рот вообще затыкаешь? Что за привычка постоянно затыкать мне рот? Я тебе что, одна из твоих супер-баб, что и чтец и жнец, и водитель и похититель? Нет! И стулья мне твои не нравятся! И лампа! И Таллула тоже! Но особенно лампа, конечно! У неё вообще нет никакой аэродинамики, я всё время промахиваюсь по тебе! Хоть бы раз попасть по твоей самодовольной, наглой и... чего?!
Возмущению Рашвольда не было предела. Он буквально едва не задохнулся от всей этой наглости.
- То есть ты меня вообще сейчас не слушала?! - пораженно возопил он, вдавливая педаль газа. Возвращаться он не собирался - Ты гляньте! Ты то есть впервые...! Впервые за всю нашу грёбанную совместную жизнь ты вдруг решила взять у меня автограф?! В очередь, колдунья! Тут знаешь сколько помимо тебя желающих? Кто знает, может пропущу тебя без очереди по старой недружбе... Но точно не сейчас! - выпалил он, чувствуя, как разгоняется по эпитетам с такой скоростью, что не успевает следить за каждой фразой, брошенной им в сторону динамика, из которого слышалось пыхтение его супруги. Иногда ему нельзя было так активно использовать свою искрометную речь. Она частенько попросту раздражала Алису, разогревая между ними градус неприязни до такой степени, что могли поплавиться и крыша автомобиля, и телефонная трубка в руках миссис Владов, и чьи-то и без того оголенные нервы - Я далеко! И был далеко ещё тогда, когда ты отдала мне пятнадцатый пропущенный. И был ещё дальше, когда писал тебе смс. А сейчас я настолько далеко, что даже если ты проорешь моё имя в стратосферу, я вряд ли тебя расслышу. Так что при всём желании, коего у меня конечно же нет, я не могу развернуться и сиюминутно примчаться по твоему щелчку.
Для острастки он даже поднял пальцы и пощелкал перед динамиком у зеркала заднего вида.
- И кстати, я спешу тебе напомнить, что ты уже вот сейчас лжешь! На месяц говоришь? А наш прекрасный журналюга? Этот бабкин писец, что своими почеркушками вгоняет в краску каждый дуб и клён, потому что даже им стыдно видеть то, на что пошли их тела? А психолог, к которому ты всё пытаешься меня заманить? Скажешь что бросишь свои попытки? ХА! ХА! ХА! Кому ты рассказываешь сказочки, лисица? На месяц она меня оставит в покое! Сотрется! Заштрихуйся ещё, блять!
Он медленно вдохнул и так же медленно выдохнул:
- Я не приеду! Переноси встречу, если никак не можешь справиться без меня. Я уже это говорил и не раз. И повторяю снова. Не сегодня. У меня очень важная встреча подальше от тебя и твоей работы, за которую ты продала свою душу.

Задохнулся ли в ответ Карл? Нет. Но злым слезам волю дал. Он даже не замечал, как те катятся по его щекам, не замечал как предательски меняется его голос, подрагивая, становясь каким-то надрывным. И злым. Его сжигала обида и ярость.
- То есть по твоему я не стою без твоих денег вообще ничего? По твоему я без твоих вложений не смог бы добиться успеха? Я так бездарен и тревиален, что не мог бы пробиться без ТВОЕЙ помощи в театр? По твоему весь мой талант - то, что я женился на тебе такой расчудесной умнице?!
Он ударил ладонью руль, а после ещё раз и ещё, пока та не заболела. Мимо него неслись деревья, а дорога становилась будто бы уже от набераемой скорости и расплывалась от слез. Алиса никогда не ставила во что-то важное его... Ни его, ни его работу, ни его достижения. С чего он должен был вообще воспринимать хоть как-то её "труд", если его собственный она втаптывала, считая лишь развлечением.
- Тебе не упало! Да что ты! Сколько тебе уходит от компании денег? Это же общий бюджет! Ой ли б ты от него отказалась! Я не поверю в это, даже если ты с крестом у груди мне это будешь говорить, даже под присягой! Если бы не нужно было бы, так и не бралась бы! Бросила бы всё, дала бы загнуться к чертовой матери. И не нужно мне говорить про отца, дале не спец мне про него говорить! Он прекрасно знал, чего я хочу. Он никогда и не думал, что я продолжу его дела! Так что да, ДА, АЛИСА, ДА! Он бы мною гордился! Гордился, что я занимаюсь любимым делом! Гордился тем, чего я добился...
Он сжал руль так сильно, что пальцы побелели. Что она вообще знала о его семье? Как смела вовсе рассуждать о них?
- Звони! Вперёд! Валяй! Запугивая меня, угрожай мне! Что ещё ты мне сделаешь, а? Догонишь и ударишь? Я уже сказал тебе и повторяю ещё раз - я не вернусь! Не вернусь! С теперь уж точно не вернусь, поняла меня? Не достаточно унизила меня за нашу совместную жизнь? Так звони в свои службы, вертолёты! Что там ещё? И клянусь, что первое, что я сделаю, так это куплю билет в один конец до Зеландии и оттуда пода...
Договорить Карл не успел. Олень явился перед ним словно из неоткуда, и Рашвольд ударил по тормозам, выворачивая одновременно руль в сторону. Поздно и зря...
В трубку послышался его напуганный и резкий вздох за секунду до свиста тормозов и удара о тело животного. Этот вздох оглушал  и звук скольжения машины, пытающейся справится с управление был ещё громче. Хруст и ещё один удар, звук слегка подушки безопасности со стороны пассажира... Карл не ставил подушку со своей стороны. Связь оборвалась вместе с этим хлопком.
***
Он очнулся от боли в груди. Было так больно, что вздох он сделал не сразу. Даже руки поднять было тяжело. Он смотрел вперёд на голову оленя, прожившего лобовое стекло. Его тело лежало на капоте. Сама машина была в странном наклоненом положении и собственное тело Рашвольда упиралось в ремень безопасности и руль, внезапно ставший ближе, чем нужно. Карл попытался пошевелиться. Ноги двигаются, руки - слабо, ватно. Голова? Раскалывается, а грудь горит так, что трудно сделать вдох, наполнив лёгкие полностью. Казалось, что там теперь огромный, сплошной синяк. Карл попытался хотя бы отстегнуть ремень. Получилось не с первого раза...

Карл сидел, стараясь не шевелится и смотрел в мертвые глаза оленя. Пожалуй, перед ним тогда пронеслась вся жизнь... Перед оленем, конечно. Потому что перед глазами Карла не пронеслось ничего. И то ли таким образом ему сообщалось, что время ещё не пришло, то ли видить ему было попросту нечего. А может всё это враки, и мимо не пролетают лучшие мгновения.
Сердце успокаивалась медленно, но всё же...
Ему хватило ума аккуратно выключить зажигание, чтобы не допустить воспламенения автомобиля. Пальцы его ещё долго держались за ключ от словно бы отпустить его было равносильно падению в бездну, из которой его уже никому не достать.
Рашвольд смог вылезти из машины только через пол часа, да и то, едва ли сразу не скатился по склону глубже в лес. Его машина не ушла дальше только благодаря дереву, которое теперь почти любовно, как в поцелуе, обхватил его капот, прогнувшийся под форму ствола. Склон был и вправду крутым, так что на дорогу он почти выполз, сразу садясь на обочине у приподнятых от земли задних колес. Дорога была пустынной. И не факт, что его могут найти скоро. Оставалось лишь ждать... Оставалось ждать и стараться не думать о том, что мог погибнуть. Главное стараться не думать о том, что этого почти хотелось.
***
Он не знал, чья машина промчалась мимо него. Он даже не обратил на неё внимания толком, разве что мысленно размышляя над тем, что люди стали черствее, раз, завидев аварию, проезжают мимо.
Но он ошибся. Он понял свою ошибку, когда в мозг его застучал звук её шагов, стук её пяток. Он бы узнал его даже теперь, не смотря в эту сторону, когда голова раскалывалась на части от боли. Разве что он был полон какого-то волнения. Он поднял голову, смотря на Алису, стоящую в отдалении от него самого. Приличное расстояние она на этот раз выбрала. Не уж-то боится, что задушит? Конечно же она его задушит, а не он её. Карл конечно был физически её сильнее... Пожалуй. Наверное. Хотелось бы в это, по крайней мере, верить.
Он поднял на нее взгляд, вставая осторожно с земли с каким-то нарастающим раздражением. Боже всемогущий, да она даже в такой момент угрожала ему, вместо того, чтобы просто... Да, у Владовой ничего не было просто! Ничего и никогда. И главное, всё её "не просто" приправлялось угрозами. Ему казалось, что разозлиться в таком-то состоянии он попросту не мог. Но как бы не так!
- Да ты...! Да я...! Да знаешь что вообще?! - шипел он, тыкая в нее пальцем едва поднявшийся, и то не с первого раза, ладони. Рука так и грозилась опасть плетью вниз - Засунь себе свои угрозы и претензии в...
Договорить он не успел: вдалеке послышался сигнал полицейской машины и показались огни.
***
Он и вправду промолчал, как бы не хотелось ему заговорить. Он даже немного отошел от супруги и инспектора, чтобы осмотреть торчащую кверху задницей машину. Улетел бы чуть дальше и никто бы его не нашел...
Да и вообще наблюдать отсюда за актерскими данными своей жены было лучше. Так сказать, лучший вид с галерки, как и звук. Хотя последнее зависит от акустики театра. Акустика леса была вполне достаточной. Алиса старалась! Лицо её почти даже показывало неподдельные эмоции пристукнутости. Тут и играть не нужно было...
Можно было поверить, что супругу сейчас врёт и не краснеет ради того, чтобы у Карла не было проблем. Но Рашвольд был уверен на больше чем три сотни процентов, что Владова просто боялась огласки среди СМИ. Ей, на пороге слияния двух компаний, не нужны были проблемы, не нужен был резонанс о том, что муж её, звезда Королевского театра Ковент-Гардена и главное оперное чудо Европы вдруг сел пьяный за руль. И хорошо, что его жертвой стал только олень...
Когда инспектор сел в свою машину и отъехал с обочины, Рашвольд наконец поднял глаза на супругу, внимательно и бесстрастно смотря на неё с пару минут, так и не произнеся ни слова. А после он развернулся, зашагав именно в том направлении, в котором и собирался изначально. Потому что своих планов он менять не собирался.

Он не реагировал никаким образом на её слова, хотя прекрасно слышал, как Алиса старается его нагнать. Ножки у неё были короче, а сам Карл шагу не сбавлял, хотя каждый из них отдавался под ребра болью. Он знал, что поступает глупо. Он знал, что после того, как попал в дорожно-транспортное происшествие, стоит сидеть и дожидаться скорой помощи, а не кидаться исполнять какую-то невероятно важную миссию... Но от чего-то стоять и просто ждать рядом с Владовой он просто не мог! Ему хватило уже наслушаться её мнения и по телефону, чего уж говорить об остальном. Да и оставалось тут идти... Всего-то ровно столько же, сколько он уже проехал! Да, конечно океанариум будет закрыт. И вовсе не только потому, что уже почти стемнело, но из-за всё того же карантина, в связи с которым вряд ли будут доступны выставки. Но ведь Рашвольд шел туда не столько ради рыбок, сколько ради простого воспоминания. Ему казалось, что он теряет их.
Прошло так мало времени, а он уже почти забыл его запах, почти забыл, какими густыми были его темно-русые кудри, как приятно было запускать в них пальцы, пока помогаешь собирать на затылке непослушный, курчявый хвостик. Он стал забывать, как мягко звучал его голос, в котором уже стали пробиваться низкие, мужские нотки. Он почти забыл, как смешно тот морщил нос, когда смеялся, как высыпали на его смуглой коже коричневые веснушки, как он натягивал воротник свитера, пряча часть лица и оставляя лишь хитрые, темные глаза, так не похожие ни на мамин лёд, ни на зелень папы... Он был таким другим!
Карл с трудом вспоминал такие мелочи и старался держаться за них. Он так крепко держался за всё это, будто бы от этого зависело существование того, кого уже не было с ними... Будто бы, стоит забыть ему окончательно хоть одну деталь, Алёша умрет. Умрёт снова. И опять по их вине.
Этого Алиса понять не смогла бы.
Он не собирался останавливаться и уступать Алисе. Он бы и не подумал притормозить, если бы та не схватила вдруг его руку. Он бы и не остановился, если бы это не причинило боль. Это даже не было грубо, скорее настойчиво, но Рашвольд зашипел от боли, что и без того пламенем охватывала грудь и ватные руки, что едва его слушались. Он зашипел и медленно повернулся боком, уставившись на жену всё тем же пустым, безжизненным взглядом. Разве что теперь в нем сквозило некое раздражение.
- Куда я собрался? Подальше от тебя! От тебя и твоих постоянных приказов! Давай! Опустилась до угроз, до рукоприкладства. Что ещё сделаешь? Ах да. К батарее престегнешь! Силенок-то хватит? - он схватил пальцами руки покрепче ее ладонь, освобождая собственный рукав. - "Пока" просит она! Надо же какая щедрость! Мы просить.. научились.
Он вытер со лба пот тыльной стороной запястья, задерживая немного руку, чтобы попытаться унять боль в голове, растереть её. Но та лишь усиливалась, а перед глазами плыли черно-зеленые круги

- Помочь! Да ты постоянно помогаешь мне и что из этого выходит? - огрызнулся он, ещё не ощущая боли. От шока, в котором он прибывал до сей поры, он был готов кричать, злиться, но никак не думать рационально.
Да, ему требовалась помощь. И будь он хоть немного спокойнее, он бы признал это, пожалуй, пусть и не сразу. Ему требовалась помощь с обеих сторон: его физическому, его душевному состоянию, его разуму, что разваливался на части в пустой квартире и собирался только под тонкий косяк марихуаны, как бы не звучало это неестественно для окружающих... Сейчас же, стоя на проезжей части и смотря на то, как перекрывает ему дорогу жена, что-то пытающаяся доказать, он не верил ей. Алиса? Алиса Владов? Хочет помочь? Нет, в этом явно была какая-то выгода. Конечно. Разве после не будет косых взглядов в её сторону, коли его найдут за множество километров побитого, грязного или вовсе мёртвого! Репутация, которой так она дорожила каждое мгновение их супружеской жизни. Свадьба и медовый месяц он в расчет не брал - там была словно бы и вовсе не Алиса. Что это? Раздвоение личности? Отличная игра для того, чтобы убедить его в чём-то?
Кнут или пряник - вот что это было. И он прекрасно понимал, что если откажется от "пряника", то получит "кнут". Но от этого в нём поднималась только большая злость.
- Не хочешь сесть? Так откупись! В чём проблема? Денег стало меньше? Или в этой стране закон стал более жестким, а суды неподкупными? Да и вообще, с чего вдруг я человек в бее? Я! В полном! Мать его! Порядке! Настолько полном, что твоя забота фальшивая мне уж точно не сдалась. Как и неотложка. - он тяжело и сипло впустил воздух в легкие. Дыхание его участилось, а пауза между фразами стала куда длиннее. Карл тратил много сил на одни только слова, он это и сам понимал - В самом крайнем случае, ты можешь всем сказать, что не видела меня! Или же скинуть всю вину на меня. Разве не проще?
Рашвольд снова замолчал, чтобы перевести дух. Он обошел супругу ближе к обочине, будто бы намеревался продолжить свой путь, но вместо этого лишь прижался плечом к гладкому стволу дерева, прикрыв глаза. Нет, пожалуй так он точно не дойдет самостоятельно. Интересно, можно ли было сейчас украсть у Алисы Сергеевны машину. Где она её оставила? А, в кустах! Карл даже видел легкий блеск среди листвы.
- Ладно... чёрт с тобою, вызывай свою неотложку. Раз это тебя успокоит. - согласился он, стараясь удержаться на ногах.
***
- Вам нужно в больницу, - сообщил врач, наконец перестав прощупывать его рёбра и живот и накрыв сверху одеялом, словно бы этот знак безоговорочно ставил точку в их разговоре и не давал Рашвольду отказаться - Вы едете?
- А почему не спросить и меня? - возмутился Карл, ибо вопрос этот был адресован его жене.
- Без рентгена я не смогу точно сказать сколько ребер повреждено. Ко всему прочему, сотрясение и растяжение связок руки.

Отредактировано Carl Rashvold (26 Сен 2020 17:34:39)