[indent] Был первый по-настоящему солнечный весенний день, когда они выехали из Лондона, но прошло почти пять часов в дороге, и к прибытию в деревушку небо затянуло дождливыми облаками. Серое, обрюзгшее сизыми тучами, оно навевало тоску, и, сбавив скорость, чтобы ненароком не сбить чьего-нибудь ленивого кота, Бекка вела автомобиль под меланхоличные мысли о том, зачем ей понадобилось тащиться в глушь. Поселение, которое она проезжала, было не более километра в длину, скучковавшись вдоль узкой проселочной дороги; после Дарроуби ближайший к Лангефорду населенный пункт, за которым вскоре начинался неопрятно разросшийся по холмам лес, поглотивший и парк, окружавший поместье. Разграничением служила только старая, местами совсем проржавевшая решетка ограды, и  массивные чугунные ворота, преграждавшие путь по гравийной дороге.
[indent] Для местных каждый посетитель Лангефорда был сродни диковинке, не трудно заметить, как её автомобиль провожали внимательные взгляды: так как в сторону движения дорога шла только к поместью, они безошибочно угадали маршрут движения.
- Как хорошо, что в тот раз я продремала почти всю дорогу, - не поворачивая головы, шутливо произнесла женщине, обращаясь к своей спутнице; блондинка с голубыми глазами сидела на пассажирском сидении.  – Посмотри на них, Иви: как будто мы заблудились и вместо Йоркшира уехали в Средневековье…. Не хватает только ведьм на костре.
[indent] В прошлый раз они проехали деревню без остановок, но Бекка, увидев вывеску магазинчика, внезапно свернула к нему и остановилась, глуша мотор.
- Надо бы прикупить местных деликатесов,  - пояснила она, изогнувшись, чтобы дотянуться до сумки, валяющейся меж сиденьями сзади. - Вдруг придется задержаться до ужина. -  Подцепив пальцами ремень, кое-как подтянула ту на себя, пока не схватилась нормально и не достала; в боку предательски защемило, вынудив скривиться. Пренебрежение к всяким модным вещам вроде ЗОЖ после тридцати всегда сказывалось в самый неожиданный момент, но сейчас причина была проще: пять часов, проведенные сидя и в напряжении, привели к тому, что мышцы, не участвующие в процессе, остыли и не готовы к внезапным позам йоги.
[indent] Открыв дверь, женщина с наслаждением поставила ноги, обутые в кроссовки, на твердую землю, вылезла и сразу же с выражением неподдельного удовольствия потянулась, словно сонная кошка, отлежавшая бочка на солнышке. Потом, уперев руки в бока, несколько раз согнулась, сделав по пять наклонов вправо, влево, назад и вперед. Спину откликнулась онемением, как будто все это время насыщающая ткани кислородом кровь туда вообще не поступала. Когда способность шевелиться более-менее вернулась, Ребекка, закинув сумку на плечо, направилась внутрь магазинчика.
[indent] Маленькая комнатка, уступающая размерами среднестатистической гостиной в современной планировке квартир Лондона, имела вдоль стен лари и полки; небольшая витрина торцом к окну, на которой стояли мешочки, коробочки и корзинки с нехитрыми припасами. Деревянная облицовка заставляла воображать, будто в самом деле попала в глубокое прошлое, и Бекка, повернувшись к девушке, стоящей по ту сторону витрины, коротко поздоровалась, получив, к своему удивление в ответ хоть и настороженное, но вполне радушное приветствие. Пока она вдумчиво изучала ассортимент, продавщица, похоже, с куда большим любопытством изучала её, потому что ощущение чужого взгляда вынуждало щеки Менгер гореть изнутри. Так всегда бывало: полная риска жизнь обострила интуитивное восприятие повышенного интереса к собственной персоне.

[indent] Паркетник, конечно, не седан, но замечание Эвелин было более чем уместно, потому что он не внедорожник, и надеяться на высокие проходимые качества опрометчиво; дожди в Англии умели становиться стихийным бедствием не хуже, чем ливни в джунглях, поэтому, выбирая, что купить, Ребекка учла напутственные слова. В конце концов, излишки покупок всегда можно отвезти домой и там использовать по назначению,  а вот в поместье, в случае, если засосет под ложечкой, из еды только пауки.
Несколько раз недовольно зыркнув на глазевшую на неё продавщицу, женщина добилась того, чтобы та нашла себе дело под прилавком; выбрав же, вновь выманила её оттуда вежливым покашливанием. Перечислив покупки, она с нескрываемым ехидством в косой усмешке наблюдала за тем, как девушка, собирая, взвешивая и считая, покусывает губы; любопытно тебе, да? – мысленно заговорила с ней Бекка. – Вижу, страсть как любопытно: кто же такие в вашу глушь забрались, да еще в сторону поместья путь держат, потому как больше тут его держать некуда. Но вот не буду я с тобой говорить и рассказывать, как болтливая кумушка, сиди здесь и гадай.
- Спасибо. И хорошего дня, - заплатив по счету и собрав покупки в бумажный пакет, который покрепче прижала к груди, придерживая на сгибе локтя снизу, она вежливо попрощалась и вернулась к машине, покинув заведение раньше, чем продавщица нашла в себе наглости задать вопрос.
[indent] На нос капнуло несколько прохладных капель; нахмурив тонкие брови, женщина ускорила шаг, подходя к багажнику и, открыв его кнопкой снизу, поставила покупки внутрь, не тратя время на то, чтобы удостовериться, что они не упадут. Хлопнув дверцей, обошла машину к водительской стороне, слишком поспешно задясь внутрь; тучи усилили напор, за несколько минут, что Бекка была в магазине, из робких мелких капель небесные слезы превратились в крупные сгустки воды, участившие падение на землю.
- То солнце, то дождь, - буркнула она, вставляя ключ в зажигание и заводя мотор, - английская погода – вечная лотерея, какой билет не вытяни, все равно проиграешь. Теперь понятно, почему у классиков девятнадцатого века герои почти всегда ходили по улицам с зонтом-тростью… - паркетник слегка вибрировал, но, стоило включить “D”-передачу, и вибрация стихла, сменившись похрустыванием гравия под колесами.  – Или грешить, что ты накаркала? – она слегка повернулась в сторону пассажирки, улыбнувшись. – Тогда не зря я тебя взяла: рабочие жаловались пару раз, что в особняке очень уж тяжело работать, мерещится им всякое… глупое, вот ты, ведьмочка, и разгонишь силу нечистую, а? – сняв руку с руля, она легко пихнула подругу в плечо.
[indent] Когда она вернулась из Канады, после неких совместных дел сомнительного характера, которые они с Джимом называли «неотложная командировка», Итан попросил её руководить ремонтными работами в поместье; конечно, он сослался на свою рабочую занятость, на необходимость заниматься дочерью, на высокий художественный вкус Бекки и её более свободный график, но и дураку было понятно, без афиширования, что истинный подтекст состоял в банальном желании вызвать у неё привязанность к дому. Ведь нельзя, вложив творческие и моральные силы в то, чтобы сделать его по своему вкусу, потом легко взять и отказаться от планов жить в нем. Ребекка, само собой, идею разгадала, но согласилась: в Лангефорд с первого же визита её тянула неведомая сила, поместье часто снилось ей. Когда они с Райтом разорвали отношения, первая мысль была, что сюда ей дорога закрыта, и это вызвало чувство необъяснимой горечи, но, когда недавно прораб позвонил ей с очередной порцией вопросов, стало ясно, что по какой-то причине Итан то ли забыл, то ли забил с отменой её руководящих функций. Легко позвонить и спросить, но женщина не захотела, подстраховавшись тем, что пригласила с собой Эвелин. Если вдруг они приедут, а ей покажут фигу закрытые ворота, то сестра владельца имеет полное право их открыть личным произволом, кто её-то накажет?
[indent] Наконец, под несмолкающий дождь, бьющий по пластику свою загадочную мелодию, они подъехали к лесу, проехали его и притормозили у открытых ворот, означающих границу территории.
- Странно, - вслух подумала Бекка, - я думала, в такую погоду наши прекрасные работяги давно уже уехали в Дарроуби. Почему тогда ворота не заперли? Хм… - недолго рассуждая над дилеммой, она резко тряхнула волосами и нажала педаль газа. Паркетник плавно тронулся и покатился неспешно дальше по дороге; теперь их путь пролегал под тенями, сгустившимися внизу из-за густо разросшихся ветвей парковых дубов. Казалось, что с каждым метром становится всё холоднее, легкий озноб заползал под одежду, липкими холодными потоками касаясь кожи.
- Еще и похолодало, вообще красота, - раздражение прорвалось в голос, когда, проехав по подъездной аллее к дому и остановившись немного поодаль от входа, Бекка поежилась. Машин рабочих видно не было….

[indent] Остановив машину, Кэрри не спешила выходить, словно надеялась, что дождь услышит молитвы и стихнет; откинувшись на сиденье и заглушив одним плавным движением кисти, поворачивающей ключ в замке зажигания, мотор, она слушала певучий голос Эвелин, рассуждающей о вещах далеких и близких одновременно. В её словах была здравая логика, вот только ответа не находилось.
- Думаю, тебе стоит спросить об этом Итана, наследник то он, - подумав немного, рассудительно вывела женщина, -  я знаю все не глубже, чем с его слов, и, насколько знаю, завещание составлено таким образом, уж прости, не понимаю тонкостей нотариального дела, могу соврать, что объявись желающие спорить, ничего бы у них не вышло. – Она нахмурила темные брови, потирая пальцем переносицу, сложившуюся в глубокие морщины. – Он называл имя прежнего владельца, но я, похоже, напрочь забыла. Вертится что-то призрачное на уме, но никак не родится. – Пожав плечами, она вытащила ключи и открыла дверь. – Придется нам помокнуть, нельзя же сидеть тут до ночи, - бросив мимоходом, опустила ногу на мокрый камень подъездной аллеи и вынырнула наружу, мгновенно ощутив на себе прохладные струи весеннего ливня.
[indent] В серых росчерках дождя дом казался… зловещим. Темные провалы окон безразлично взирали на ничтожно маленьких людишек, застывших перед темными стенами из камня, видевшими множество поколений, сохранившим в себе трагедии человеческих жизней и мгновения их радости, но оставшимися равнодушными ко всему на свете, что не способно прожить дольше века. Одни хозяева сменяли других, солнце восходило и садилось по заведенному порядку, а поросший мхом и плющом камень подвергался коррозии, не замечая своего разрушения. Высоченная башня, устремленная в небо острым шпилем крыши, как вечный страж всего здания и прилегающих земель, на миг показалась чудовищным великаном, так долго простоявшем на месте, что забыл, как двигаться, и застыл, покрывшись каменной коростой.
[indent] Подставив лицо каплям, обжигающим кожу бодрящим холодком, Кэрри смотрела, подперев одной рукой поясницу, а другую козырьком выставив над глазами, на гиганта, скользя взглядом по окнам, словно надеялась разгадать загадку, заданную Эвелин в машине: почему? Понятно, что особняк давно пустовал, хотя за ним следили, но почему пустовал? Она помнила, как приехала сюда впервые: озноб, следовавший по позвоночнику всякий раз, как поворачивалась спиной к пустоте, невозможно выбросить из воспоминаний. Как и необъяснимый, липкий страх, окутавший горло и мешающий дышать.
[indent] Выбравшись на воздух, она убедила себя, что всего лишь подверглась панической атаке, какая случается у людей в больших мрачных домах, где много места для того, чтобы затаиться угрозе; всего лишь игра разума, не более. Слишком возбужденное воображение, жадно впитавшее слухи и сплетни о старых домах, и воплотившее их якобы наяву, забавляясь с рассудком. Но сейчас, глядя в черноту окон, по стеклам которых барабанил дождь, Кэрри вновь почувствовала то же самое: неприятный, парализующий волю страх, расползающийся, точно волна, от стен.
[indent] Что-то вдруг привлекло её внимание через периферийное зрение: мозг был уверен, что уловил силуэт в одном из окон, но, сколько Кэрри не всматривалась, ничего не различила там, во мраке. Стекла тускло поблескивали, сверкая белизной новых пакетов, и за ними не разобрать ничего, кроме размытого зеркального изображения деревьев. Показалось, хмуро подумала женщина, опуская голову и поворачиваясь к Эвелин.
- Ну что, готова к вторжению в тайны веков? – криво усмехнувшись, она открыла багажник нажатием кнопки на брелке сигнализации и подошла, начиная вынимать вещи. Но, стоя спиной к дому, до нервного подергивания века над глазом не могла отделаться от ощущения, что на неё кто-то смотрит оттуда, из особняка….
[indent] Может, уехать, ну его к черту?
[indent] Конечно, мисс Хилл, вы еще от суеверий не бегали....