The Capital of Great Britain |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Capital of Great Britain » Страницы жизни » Иногда люди, которых мы любим, злят нас больше всего
Иногда люди, которых мы любим, злят нас больше всего
. . . . . . . . . . . . . . .
Reginald Brawley & Henry Harrow
13 февраля 2022 / Квартира мистера Броули
Накануне договоренного визита, мистер Броули резко перестает отвечать на звонки, гасится ото всех, но Генрииз-под земли достанетрешает все же спросить,какого хрена,что же случилось.
Отредактировано Henry Harrow (22 Янв 2022 15:04:07)
[icon]https://i.imgur.com/aAVj8Vn.jpg[/icon][status]Момент! Клей момент[/status][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе и алкогольном делирии</div>[/lz]
Постучали. Он перехватил капризную девочку на левую сторону и, отпустив какой-то бесполезный комментарий мальчишкам, пошел открывать дверь. А на пороге Мадлен. Постучали. Томас будто вбивал безымянным пальцем слова в столешницу, а часы с металлическим ремешком тук-тук по столу. Надежда на таблетки таяла на глазах, Томас снова не скорректирует схему. А он так больше не может, больше не может. Постучали. Он пытается заснуть на диване в ординаторской, после долгой операции так тянет спину - пришлось стоять четыре часа к ряду, когда уже закупят регулируемые столы или хотя бы стулья с подножкой? А кто-то рядом дергает ногой и змейка от халата тук-тук-тук по металлической ножке стола. Раздражает. Постучали. Его новый знакомый бьет кулаком по барной стойке, да так, что рядом стоящая пинта пива подпрыгивает. Почему-то это забавно. Он чертовски прав. Постучали. Мадлен стряхивает лишний графит с заточенного карандаша и, закусив сосредоточенно губу, продолжает шуршать им по бумаге. Из хаоса линий появляются узнаваемые очертания натюрморта... Из хаоса натюрморта появляются узнаваемые линии Мадлен.
Постучали. Реджинальд распахнул глаза. Его так резко дернули в реальность, что он какое-то время неподвижно лежал и пытался понять, что случилось - секунду назад он был дома и смотрел как Мадлен рисует патисоны. Снилось? Только снилось? Он повернул голову и осознал, что все тело затекло. Сощурившись от усилия, он заставил себя сесть. Кто-то ломился в дверь. Какого черта нужно?
Мистер Броули хотел было растереть лицо, как его в скулу прострелило острой болью - он ощупал левую щеку, подвигал челюстью. Вот это новости, когда это он успел получить в лицо? Или упасть? Или что произошло? Он ничего не понял и соображал туго. Ну, неудивительно, учитывая выставку пустых бутылок на кофейном столе. Да ну, это слишком много, к тому же он не пьет пиво. Да и вообще бардак вокруг какой-то крайне странный. Нет, он не предпринимал никаких усилий для поддержания этой квартиры в хоть каком-то порядке, но вокруг творился истинный хаос, вызывающий большие ассоциации с притоном или последствиями бурной студенческой вечеринки. Господи, коробка из-под пиццы? Серьезно? Он вообще у себя дома? С его аллергией на молочный белок даже стоять рядом с пиццей преступление. Но в дверь ломились и прекращать не планировали, а это мешало, раздражало и вызывало желание прямо таки послать настырного визитера.
И для этого пришлось встать. Мистер Броули зажмурился, ожидая что его прямо сейчас двинет головной болью, но нет. Удивительно, но голова не болела. Он оправил задравшуюся белую футболку и, попутно снеся пару пустых бутылок, выбрался к двери. Шатало. Оглянулся. Нет, все же это его квартира, но что, черт возьми, здесь произошло? Снова забарабанили.
- Да какого черта надо? - ругнулся он, отщелкивая замок и недовольно выглядывая. И в то же мгновение поменялся в лице. - О, Генри.
"Вы нихрена невовремя", - хотелось добавить, но каким-то чудом сдержался. Но это не отменяло факта "вот нихрена не вовремя". Реджинальд сглотнул, конфузливо отводя взгляд и сделал дверную щель, вопреки всем правилам приличия, уже. И сам будто пытался стать уже, а то и вовсе скрыться за полотном.
- Эм, боюсь, что не могу вас нынче пригласить. Может вы попозже зайдете или позвоните? - вообще вежливо предупреждать о визитах, а не ломиться вот так. Он выдавил из себя неловкую улыбку и в скулу снова двинуло болью. - Действительно, давайте в другой раз.
Вроде бы все шло хорошо, даже слишком хорошо. Ева потихоньку готовилась к родам, Генри волновался, хотя и старался не показывать свое излишнее волнение жене. На работе, вроде бы, все ровно, но после поездки в Уэльс, Генри не покидала мысль о том, что мистер Броули куда-то собрался уехать. Точнее, вспоминал об этом периодически, между другими делами. Но все никак не решался спросить напрямую, что же действительно происходит. Он до сих пор не спросил, почему развелся с женой, нутром чувствовал, что эти два события связаны между собой. Правда, потом наваливаются другие дела, на работе, дома, и Хэрроу отвлекался от этой проблемы. Больше всего его пугали предстоящие роды у Евы, появление на свет близнецов, но и мистера Броули Генри тоже не мог оставить одного. Он радовался, что, хоть немного удалось поднять ему настроение поездкой в его родной дом, проведением времени в их с Евой компании. Для него это было настолько важно, что Хэрроу радовался сам, как ребенок. В детстве он мало проводил время с родным отцом, а если и проводили, то все сводилось к какому-то официальному мероприятию. Томас был все время занят, и ему не было времени на сыновей. Дэниэл так и не простил, ни мать, ни отца за безразличие.
Еще в начале недели, Генри договорился с мистером Броули, что в эти выходные он приедет к ним с Евой домой. Ну, а потом вдогонку пообещали вкусный ужин. Должен был получиться такой приятный, семейный день. Однако накануне, в пятницу вечером Хэрроу не смог дозвониться до мистера Броули, который прошмыгнул с работы раньше Генри. На всякий случай, оставил сообщение на автоответчик, когда приехал домой, будучи уверенным, что главврач его прослушает, да ответит.
Занявшись обычными домашними делами, Генри вспомнил об этом только рано утром, когда наглым образом был разбужен Евой, которая не дала мужу поспать лишний час. Вместо этого они поехали в ближайший супермаркет, так как жена с досадой обнаружила, что готовить ужин не из чего. Генри еще пару раз в дороге набрал мистера Броули, но телефон все еще был недоступен… Хэрроу успел подумать о том, что телефон он не зарядил, мог ненароком забыть на работе, и вообще массу других оправданий, которые только смог придумать. Однако, когда не отвеченных звонков перевалило за десяток, а оставленных сообщений на автоответчик стало больше трех, Хэрроу начало это все уже пугать. Не став пока сообщать Еве о своих подозрениях, Генри в конечном итоге придумал для нее левый предлог, почему мистер Броули все же не появился у них дома, чтобы излишне не волновать девушку. Но сам забил тревогу на тему «что-то случилось».
Генри и без того был слишком нервный, настроение окружающих сказывалось на нем не самым лучшим образом. Дэниэл пытался наладить отношения со своей женой, беременность Евы, которая практически перестала спать, становилась излишне капризной. Хэрроу, можно сказать, держался из последних сил, чтобы у самого не случился нервный срыв. Сеансы психиатра Генри не отменил, он продолжал ходить для своего же блага, для блага всех, кто его окружал… Иной раз хотелось заночевать на работе, но вспоминал прошлый горький опыт и сразу же отметал эту затею. Старался не срываться на коллегах, которые иной раз лезли с глупыми вопросами, в том числе и о его скором пополнении в семье. Однако то, что мистер Броули резко куда-то пропал, довело нервное напряжение до критической точки.
На следующий день, будучи не выспавшимся, Генри еще раз набрал главврача, но в ответ опять пресловутый автоответчик, который мистер Броули так и не удосужился прослушать. Оставив затею, записывать новый, Хэрроу решил все же съездить к нему домой и проведать. По дороге успех схлопотать пару штрафов под камерами, но это было уже все равно. Генри минут за сорок преодолел расстояние из Стратфорда до его нового дома, как и мистера Броули на данный момент.
Он сделал глубокий вдох, прежде, чем позвонить в дверь. Долго никто не отвечал, Хэрроу слышал, что дверной звонок работает, и не останавливался перед поставленной целью. Когда все же услышал звук открывающегося замка, Генри вздохнул с облегчением… ну, во всяком случае, первые пять секунд, пока не узрел весьма удрученный вид мистера Броули. Он пытался скрыться за дверью, Хэрроу на мгновение забыл, зачем сюда вообще пришел. Генри моргнул, отходя от шока, чтобы не выдать что-то вроде «какого хрена» или «какой медведь вас покусал», все же поспешил ответить на поставленный вопрос, пока входная дверь не закрылась совсем. Хэрроу машинально придержал ее рукой.
— Мистер Броули, я же вам звонил, вы не отвечали. Просто мы с вами договаривались, что придете к нам с Евой вчера, но мы так и не дождались. И несколько сообщений оставлял на автоответчике, вы не получали? — удивленно спросил Генри.
— Я думал, что-то случилось, хотел проверить, все ли в порядке… — «Теперь вижу, нихрена не в порядке», — Мистер Броули, что с вами? — не сдержался Хэрроу, чтобы не спросить, послушать версию главврача, прежде, чем сделать какой-то вывод от увиденного. Хотелось верить, что она будет не такой печальной, как внешний вид мистера Броули.
- Да? - переспросил мистер Броули, полностью скрываясь за дверным полотном и со стыда зажмуриваясь. Опять скула заболела, да что ж такое. Он беззвучно выругался, натянул фальшивую улыбку и снова появился в щели, потупившись. - Так на субботу договаривались, а нынче... Разве?
Он автоматически вскинул запястье, но часов на руке не обнаружил. Что было нынче он не имел никакого понятия, но, видимо, не суббота. Судя по всему уж воскресенье. И телефон? Мистер Броули закусил нижнюю губу и обернулся, соображая, куда он мог закинуть чертов телефон. Но идей не было.
- Оу, все в полном порядке, благодарю, - автоматически соврал он на вопрос Генри. Точнее это не было враньем в прямом смысле, скорее стандартная реакция на стандартный вопрос. Он несколько... не помнил ничего с пятницы, по всей видимости. И добавленная информации от мистера Хэрроу делала ситуацию еще более непонятной, странной и пугающей. Он, конечно же, разберется со всем этим - однако не хотелось это делать в присутствии Генри, это во-первых. Вообще не хотелось, чтобы кто-то вроде Генри наблюдал его в таком "павшем" состоянии, вероятно он под стать квартире сейчас выглядит. Очень бы не хотелось. Собственно, у него было не так много людей, перед которыми он все еще хотел сохранять вид и лицо. Надо как-то его спровадить, а потом уж все остальное. А во-вторых, ему итак было до ужаса неудобно и тяжело осознавать, что да, он обманул их, соврал и обещания нарушил. Хотя он и пребывал в полной уверенности, что нынче суббота и он вполне успеет - планировалось же к вечеру. И он помнил о том, что должен ехать в Стратфорд в субботу, конечно помнил. Он в пятницу почти что специально ушел пораньше в бар с целью напиться, но с таким расчетом, чтобы к вечеру следующего дня отойти и поехать в Стратфод. У него тот визит был практически в той же степени приоритета, что и операционный день.
А нынче? Нынче день или вечер? Боже, он же совершенно без понятия!
Реджинальд быстрым нервным движением убрал волосы от глаз, закинув их на макушку, и аккуратно просочился в проем, выходя в коридор и притворяя за собой дверь. Смотреть на Генри он по-прежнему категорически избегал, поэтому изучал коврик под ногами и собственно свои ноги.
- Эм... Мне крайне... до ужаса неловко, что все так вышло, - тут Реджинальд заметил, что футболка у него измазана и не в чем-то, а в крови. Он отпустил дверную ручку и быстро замял в руках испачканный край, пытаясь его скрыть от глаз. - Я приношу свои искренние извинения вам и вашей супруге, что так грубо нарушил планы, не сообщив и никаким образом не уведомив. Это с моей стороны, конечно, не очень-то... Непозволительно с моей стороны такое. Я, дело в том, что несколько потерял счет времени и, эм, в общем... По всей видимости несколько превысил норму, в общем. Да господи, напился я, - раздраженно ругнулся он, но скорее сам на себя, не выдерживая собственного мямленья и хождения вокруг-да-около. - Мне правда очень неудобно, что так вышло, и действительно жаль. Простите. Но я все равно не могу вас пригласить и вынужден настаивать на другом времени визита.
Каждый раз он удивлялся степени морального падения и уровню убогости, что он все еще способен был демонстрировать. Добавляло в этот коктейль еще и то, что он сплошал и перед супругой мистера Хэрроу. Господи, будто у него других дел не было, кроме как ехать на другой конец города и спрашивать, почему он не явился на ужин? Намного удобнее в этой связи было бы безразличие, к понедельнику он бы выдумал какое-нибудь приличное обоснование того, почему все так вышло. А нынче он сам пока понятия не имел почему все так вышло. Он уже лет пятнадцать не напивался до состояния потери ориентации во времени и пространстве. Хотя это вполне укладывалось в традицию - он всегда напивался в отсутствии Мадлен.
- Там очень бардак, - добавил он, извиняясь. Действительно, было бы вежливее выставить гостя, нежели чем пускать и показывать все то, что за дверью. Было еще куда падать поди.
[status]Момент! Клей момент[/status][icon]https://i.imgur.com/aAVj8Vn.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе и алкогольном делирии</div>[/lz]
Лучше бы он сказал, соврал, что его избили и ограбили. Ей богу, это оправдало бы лучше забывчивость мистера Броули. А также его внешний вид, который был далек от образа хирурга, главврача. И вот оправдание «напился» и «там очень бардак», ну никак не вязалось с мистером Броули. Генри заметил, что после развода он стал менее следить за собой, был слишком удрученный, смурной. Хэррой старался его отвлекать, развлекать, ему показалось, что он понемногу, но восстанавливается. Но нет. Точно, что именно показалось.
Генри был сейчас далек от того настроения, когда он мог бы посочувствовать, обнять, пожалеть. Хотя он мог бы это сделать, наверное… Но вот это «напился» заставляло сознание вскочить и возмутиться. Да, Генри когда-то сам после развода нажирался в сопли, пока тумблер в голове не переключился. Каждый второй оправдывает свое «напился» жизненными проблемами. В частности, сейчас таким был Дэниэл, которого Генри выводил из этого состояния очень долго. Один раз, даже дал в нос, причем очень сильно, чтобы встали на место последние мозги. И, слава богу, что родилась дочь и он взял себя в руки.
Вот только с мистером Броули такой номер вряд ли прокатит. Поэтому Хэрроу набрал воздуха в грудь, чтобы ответить без излишней жесткости. Ну не хотелось ему скандалить, черт возьми, и так в жизни напрягов хватает, еще и мистер Броули туда же. Отголоски совести не позволяли ему просто взять и уйти, как и чувство сострадания к главврачу, которого ну никак нельзя сейчас оставлять одного. Складывалось ощущение, что он вновь начал впадать в депрессию, в состояние, когда ему стало глубоко плевать на самого себя. Как тогда, когда случился приступ. Однако сейчас ситуация куда более критическая, чем может показаться на первый взгляд. Словно, человек, утративший веру в самого в себя. В то, что еще, хоть что-то может наладиться. Может семья Генри не настоящая его семья, а скорее, приобретенная, если можно так назвать, но они, вроде бы, не давали повода к тому, чтобы бросить мистера Броули на произвол судьбы. Они с Евой искренни его любили и ценили.
— Мистер Броули, ну, мы же не будем с вами разговаривать на лестничной клетке, и излишне беспокоить соседей, — выдал Хэрроу серьезно, всем своим видом обозначая, что разговор этот еще не окончен.
— Давайте все же пройдем в квартиру, поверьте, бардаком меня очень сложно удивить, — он мягко положил ладони на плечи мистера Броули, подначивать, чтобы он прошел в квартиру, и зашел следом, закрывая дверь. Действительно не хотелось разговаривать на лестнице, так как этот разговор не до чужих ушей, которые могут оказаться не в том месте, не в то время.
Когда Генри сказал, что бардаком его не удивить, он соврал. Ну, как соврал. До сего момента это было чистой правдой. При работе в полиции, приходилось копаться и не в таких квартирах в квартирах пострадавших, погибших, а так же преступников. Но от мистера Броули такого размаха Генри никак не ожидал. И дело здесь явно не в лени, не в том, что он не что-то не умел или просто не хотелось лишний раз убраться в квартире. Он мог бы оправдать это чем угодно, если бы не видел самого мистера Броули. Как и то, почему он вчера не пришел, Генри все же беспокоился, не случилось бы чего. И хорошо, что он не ответил на телефонный звонок… Наверняка бы сослался на срочные дела, плохое самочувствие… Хотя нет, второе вряд ли. Он же знает Хэрроу, приехал бы лечить. И Хэрроу так и не узнал бы о том, каким сейчас предстал перед ним мистер Броули. Это было похоже на затяжную депрессию, когда человеку стало просто плевать на самого себя. Генри надеялся, что все ещё не настолько печально.
— Знаете, мистер Броули, я, наверное, могу оправдать и понять все. То, что не приехали вчера или, что случились какие-то проблемы, даже то, что напились, как говорится, с кем не бывает. Но… — Генри замялся, посмотрев на него, как бы обозначая, что бардак в квартире, это не совсем то, на чем он хотел бы акцентировать свое внимание.
— Вижу, что у вас далеко не все в порядке. И я сейчас не про бардак в квартире, — ну, чего уж отрицать очевидное.
— А то, что ему предшествовало... Вы же меня знаете давно, я же все равно приеду. Просто не могу не приехать, я же волнуюсь, — хмуро произнёс Хэрроу. Читай, всегда хочет знать, что жив... И можно было бы предвидеть такое развитие событий. Только, очевидно, что он позабыл и об этом. Или же было все равно. Хотя по текущей встрече не похоже.
Генри заметил повреждённую скулу мистера Броули, машинально хотелось сходить за льдом и приложить. Оставалось надеяться, что у мистера Броули он найдётся.
— Но, мне кажется, что я что-то упускаю... почему вы в таком состоянии? — с серьёзность в голосе спросил Хэрроу, — Что у вас случилось?
[status]Момент! Клей момент[/status][icon]https://i.imgur.com/aAVj8Vn.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе и алкогольном делирии</div>[/lz]
- Оу, ну да, да-да, - поспешно согласился он, когда Генри пригрозил беспокойством соседей. В Реджинальде сработал давний триггер владельца частного дома, который ни в коем случае не должен упасть в грязь лицом перед соседями. Внутри дома может быть практически любого уровня апокалипсис, но газон будь любезен стричь по расписанию. И мистер Броули как-то не сообразил, что это не его дом, а съемная квартира, и этих соседей он не видел ни разу. Да и разговаривать нынче он не готов.
А вот когда все-таки они вошли, Реджинальд и сообразил. Он попросту увидел лицо Генри, который созерцал то безобразие, во что была превращена эта квартира. И в нем начали бороться два противоположных чувства - еще более глубокий стыд и, в связи с невозможностью это вынести, потребность защищаться и перенести хоть часть вины на другого. Ну он же предупредил, что не готов принимать визиты! Поэтому Генри сам виноват, что не послушал, ворвался и вот это все увидел.
Мистер Броули прикрыл ладонью глаза, пытаясь взять себя в руки не вспылить. Он уже давно не мальчишка, чтобы его отчитывали за бардак или поведение. Он имеет право жить так, как ему угодно - если угодно в грязи и пустых бутылках, то имеет на это право. Если угодно пить - кто ж ему это запретит? Если угодно повесится - так повесится. Полностью свободен от обязательств любого рода! Скажите еще, что это не так? Это именно так. Никому не должно быть до этого дела.
Но вместо каких-то прямолинейных заявлений, Генри до тошноты вежливо сместил акценты. Мистер Броули раздраженно фыркнул и, не в состоянии более сохранять спокойствие, принялся ходить по квартире - взял ведро и стал скидывать туда со стола бутылки. Ладно, раз он ворвался, нужно расчистить место и предложить хоть стакан воды. Но на самом деле, пить хотелось самому. Бутылки гремели, но, увы, не заглушали слов Генри, которые были до тошноты раздражающими именно тем, что были правдой. Нет, чтобы шокироваться и удовлетвориться внешними проявлениями бардака, он лез куда глубже. То есть от Реджинальда требовалось расписаться в бессилии иного рода, да?
- Вот и приехали бы тогда, когда я выдал бы вам приглашение и был к этому готов, и не было бы никаких потрясений. Бардак это просто бардак, нечего ему приписывать какие-то подтексты. Проблемы на пустом месте создаете. Я же сказал, что все нормально! И извинился, что подзабыл - господи, я старый! Старые иногда забывают что-то. И я первый раз всего лишь что-то забыл, всего лишь первый. И мне правда крайне неловко. Что еще от меня вам нужно? - выпалил он, гремя бутылками. Реджинальду крайне не нравилось, что он принялся оправдываться, но ничего другого он сказать не мог. Стол от мусора освободил, полез под него и, кроме прочего, обнаружил там незнакомую куртку. Явно не его - во-первых, он не носит куртки-сафари, во-вторых, она огромная. Спустя пару секунд замешательства, Реджинальд просто свернул ее в рулончик, и продолжил. Впрочем, вопрос о том, откуда у него в квартире такая куртка, продолжил его мучить.
- Ничего не случилось, все в порядке, - ощерился он вновь, даже не благодаря за интерес. К черту этот интерес! Хотелось бы, будто в подтверждение этих слов, добавить что-то вроде "я думаю про повешенье не больше двух раз за день", что действительно было позитивной динамикой в его случае, но вовремя остановился. Такое говорить не стоит. А что было бы уместно, чтобы прекратить эти раздражающие расспросы? Он смахнул какие-то крошки с дивана и сделал приглашающий жест: - Есть вода и вода со льдом, наверное. И чай. Что предпочитаете?
Реджинальд грохнул заполненное бутылками ведро на место, поднял пустую коробку, поставил туда же. Ну, по-прежнему ужасно, но хотя бы не мельтешит перед глазами. С трудом, но приоткрыл окно, дабы проветрить. Вот! Пять минут, уже все не так плохо. Это дело часа, всего лишь часа. Надо просто предупреждал о визитах. О, телефон.
Он пошел к вешалке и стал осматривать свое пальто и пиджак на предмет мобильника. Не нашел. Зато обнаружил, что у пиджака наполовину вырван рукав, да так, что подклад и подплечник торчит. И все грязное. Он что, как какой-нибудь ирладец, валялся в подворотне у бара? Так получается. Сумки его тоже не было на обычном её месте. И кошелька с документами. Он сдавленно выдохнул, опав плечами. Ну за что это все с ним? За что?
- Чай? Превосходно, - отозвался он невпопад и решил занять себя этим. Где может быть чертова сумка? В машине? Нет, он оставил машину у Харли, хватило ума. Тогда где?
Это все не с ним, это все какой-то дурной сон и не с ним.
Ну, а чего он, в общем-то, ожидал услышать? Что все трындец, как плохо? Нет, конечно, нет. Это совсем не в духе мистера Броули, который привык укрывать свои проблемы надежно в себе. Все хорошо, все в прядке, привычный ответ. В какой-то степени Хэрроу его понимал, он сам терпеть не мог никому жаловаться, рассказывать о проблемах. В частности, самым близким людям, которые, вроде бы, не должны осуждать… Но Генри привык так жить, всегда боялся ударить в грязь лицом перед женой, дочерью, перед братом. Даже Ева не все знала о нем. Например, о проблемах в клинике, если возникали, Генри не хотел излишне беспокоить жену, особенно, беременную. Дэниэл до сих пор многого не знает о своем брате. Про убийство, про изнасилование Джо… А дочь так и не узнала о том, что у ее отца было подозрение на онкологию. Ей ни к чему знать такие подробности, переживать за него.
Но мистер Броули пошел дальше. Бардак в квартире, гремящие бутылки, звон которых отдавался жестким таким набатом в голове, до жути знакомым, играющим на нервах. Генри на мгновение, даже растерялся, просто не мог поверить в то, что мистер Броули решил довести себя до такого состояния. А главное, понять причину, от которой он с таким усердием отнекивался. Хэрроу выдохнул, волновала его вовсе не квартира, хотя подобного он тоже не ожидал от главврача. Проблема кроется, куда глубже, чем он хочет показать… И, видимо, не понял, что Генри пытался намекнуть вовсе не на то, что он не пришел вчера. Не на забывчивость… Не увидь Хэрроу именно вот эту картину, он бы и глазом не повел. За забывчивость Генри не злился… уже. Его несколько ввело в ступор поведение мистера Броули. Ой, не хотелось сейчас срываться. А он очень близок к тому, чтобы ответить с еще большей жесткостью.
— В вашем случае, бардак, это не просто бардак. Какие уж тут подтексты, у вас все на лице написано, весьма красноречиво, — буркнул Генри, вскинув бровь.
— То есть вы действительно полагаете, что я сейчас возмутился по поводу того, что вы забыли? Ну, уж нет. Потрясения мои связаны не столько с квартирой и вашей забывчивостью, сколько с тем, как вы к этому относитесь и, собственно, причиной вашей забывчивости… Это уж слишком не похоже на вас, мистер Броули, — заявил Хэрроу, мельком глянув на количество бутылок, с трудом веря, что он действительно столько выпил. Со всеми-то предшествующими приступами, болячками, как будто, перед ним не мистер Броули, а какой-то его двойник. Так и хочется задать какой-нибудь контрольный вопрос, чтобы проверить эту теорию…
— Можете убеждать, кого угодно в том, что у вас все в порядке, — «но только не меня. Не работает», хотел добавить Хэрроу, не успев ответить на вопрос про чай, если не сказать, пропустил его мимо ушей, медленно проследовав за мистером Броули.
— Но вы сами-то верите в то, что говорите? Где тут порядок-то? — вырвалось у Хэрроу, — Перестаньте уже ломать комедию, мне не нужен ваш вид, что у вас все хорошо. Предвещая вопрос, зачем мне все это… Мне нужно, чтобы это было действительно так, но... — нахмурился Генри, сам с трудом веря в то, что видит перед собой. Он уже сотню раз это повторял. Но по всей видимости, до мистера Броули это так сложно доходит, — Почему все вот так, мистер Броули?
Воздух с улицы разбавил спертый воздух в квартире, Генри с шумом выдохнул, почувствовал такую тупую боль в груди, в душе, в сердце, когда он смотрел на мистера Броули. В кой-то веке, в нем это отозвалось какой-то жалостью. Хотя во взгляде читалось негодование, злость и желание взять за лацканы, встряхнуть хорошенько, чтобы шестеренки на место встали. Ранее ничего подобного Хэрроу не испытывал по отношению к главврачу. Ну, почему он так себя ведет? Зачем доводит до такого… Чтобы просто сгореть? Кто из них тут старший вообще? Генри сомневался, что получит прямые ответы на эти вопросы, тем более, что мистер Броули настроен к нему сейчас весьма агрессивно. И не идет на нормальный диалог. Пугал тот факт, что не приди он сегодня, приглашения в гости, он бы так и не дождался. Во всех смыслах этого слова.
- Вот давайте не будем опускаться до обсуждения моего лица. В конце-концов, это неприлично! - строго одернул мистер Броули Генри. Несмотря на невыгодное и стыдное местами положение, окончательно самоуважение он не потерял. Точнее, потерял, но об том известно малому кругу лиц и мистер Хэрроу туда не входил... пока. И Реджинальд отчаянно стремился его туда не допускать.
Но у него была проблема. Не столько с алкоголем, хотя и она имела место быть, сколько с эмоциональной нестабильностью в последнее время. Он очень легко заводился, так же быстро впадал в бессилье и эмоциональное отупение. Собственно, вот эти качели намедни и были предметом спора между Реджинальдом и Томасом. Первый считал это недопустимым и хотел подавить, второй - полезным. Что может быть полезного в отсутствии самоконтроля? Реджинальду совершенно не нравилось быть разрываемым в разные стороны совершенно полярными эмоциями и, самое главное, не иметь возможности закрыть свой рот.
- Что на меня не похоже? - вспыхнул он. - Вы считаете, что вы меня знаете? Отнюдь. Хрен там. Не знаете. И все ваши эти... я не знаю, предложения, вся ваша вот эта воображаемая конструкция, набившая уже оскомину, все это базируется на том, что вы меня нихрена не знаете! - он запальчиво обвел рукой запущенную комнату. - Вот он я, извольте. И это тоже я, представляете как может быть? Да-да. И это нор-маль-но! Со мной все в чертовом порядке! Если вам не нравится этот порядок, что уж там, дверь вон там, на себя.
Он до конца не верил, что это говорит. Ему было страшно, что он такое говорит, так и таким тоном. Он буквально кричит, от бессилия кричит. Осталось только сесть на пол и разрыдаться для завершения картины. В глазах на мгновение потемнело. Все эти скачки настроения сильно били по сердцу, он это тоже объяснял Томасу, но его не слышали. Не слышали, его не слышали! Зачем что-то говорить, если тебя не услышат? Он оперся рукой о тумбу и закрыл глаза, пережидая приступ головокружения, сейчас ритм выровняется и пройдет.
Так, чай. Он занимался чаем. Мистер Броули трясущейся рукой взял электрический чайник и попытался набрать воду из под крана, но тот был сломан уже пару недель как. Он даже воду набрать не может, что за вздор. Захотелось натурально заорать и разломать этот чайник и этот кран выдрать к чертовой матери, но он сделал глубокий вдох и пошел в ванну, добавив уже чуть спокойнее:
- И выносить на обсуждения свои пристрастия... гастрономического рода я тоже не намерен. Тоже мне. Вы чего добиваетесь? - он осел интонационно до совершенно безразличного тона. Буквально, с десяток секунд гнева вытянули из него все силы. Шоркая по полу, он дошел до ванной. - Вы вообще кто такой, что себе такое со мной позволяете? Кто вы такой...
Он толкнул дверь и застыл в проеме, секундой позже выпуская чайник из рук. Тот с глухим звуком стукнулся о ковролин. Мистер Броули схватился за лоб, сдавлено вздохнул и с отчаянием воскликнул:
- Кто вы такой? И какого черта вы истекаете кровью в моей ванной комнате?!
В ванной еле умещался мужчина могучей комплекции и у него действительно была окровавлена правая рука. Он хоть и был бледен, но в сознании. На Реджинальда смотрел спокойно и молчаливо. И, к тому же, курил. На озвученные вопросы отвечать не спешил. Мистер Броули вскинул руками и, сначала испугано отбежал в дальний угол квартиры, заявляя на ходу:
- Я отказываюсь все это понимать, отказываюсь. Господи, ну почему меня просто нельзя оставить в покое, просто оставить в покое!
После, чуть взял себя в руки и пошел к кухонному гарнитуру, принявшись выворачивать нижние ящики в поисках аптечки. Сначала помочь, потом выяснять обстоятельства - даже в таком состоянии сработало вшитое в подкорку правило.
[status]Момент! Клей момент[/status][icon]https://i.imgur.com/aAVj8Vn.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе и алкогольном делирии</div>[/lz]
Вот сейчас у Генри действительно складывалось впечатление о том, что он так плохо знает мистера Броули. И данная сторона его жизни осталась за кадром, да так, что Хэрроу только сейчас об этом узнал. Да, у всех рано или поздно случаются такие периоды, когда хочется напиться в сопли, и забыться, чтобы окружающий мир немного потускнел. У всех когда-нибудь сдают нервы, что жизнь становится похожа на ад… Хэрроу все это проходил, но каким-то чудным образом удавалось взять себя в руки, так и не свалившись в пропасть. Однако то, что сейчас происходит с мистером Броули, пока не поддавалось логическому объяснению. Развод? Ну, может быть… На фоне всей этой истории, плюс усталость довели его до белого каления. Хорошо, если не до белой горячки.
Но в глазах Генри такой образ мистера Броули слишком уж диссонирует, и заставляет впадать в ступор. Правда, все равно не верил, что это такая вот черта его характера, жизни, в конце концов… Нет, тут явно что-то другое, мистер Броули не такой. Но когда он начал на него кричать, тут уже не выдерживает Генри, который уже сам отказывался верить в происходящее. И слова мистер Броули звучали, как крик души, переходящий в крик о помощи.
— Мистер Броули! Вы сами-то себя слышите, верите в то, что говорите? — повысив голос, спросил Хэрроу.
— Вы серьезно думаете, что вот это все нормально? Нет уж! В вашем случае, это похоже на то, что вы просто опустили руки, запустили себя до такого состояния, что для вас вот это все… — он оглядел комнату, задержав взгляд на ведро с бутылками, — Стало внезапно нормой. Впрочем, не только в вашем случае. Да и ни в чьем, если на то пошло… Вы просто сгораете на глазах, так нельзя! — хотелось добавить, «сам проверял, сам знаю», что не помогает, но сдержался, — Что с вами происходит?
Мимолетно промелькнули воспоминания из прошлого, когда Генри пришел домой и увидел… свою дочь, которая захотела попробовать наркотики. Она была в глубоком отчаянии. Страшно. Страшно было от мысли, что в ту ночь Генри должен был остаться на дежурстве. Но какая-то невиданная сила подстроила все так, что Ферли решил с ним поменяться. И остался в тот день в отделе… А Генри поехал домой.
Мистер Броули продолжал суетиться, Хэрроу не успевал за его мыслями, действиями. Все выглядело такой суматохой, что выводила из себя. Для полного счастья им сейчас не хватает сесть за стол и пить чай. Хотя, это было бы лучшим развитием событий в данной ситуации. Сесть и нормально поговорить… Чем орать друг на друга
— Какие к черту гастрономические пристрастия? Это не совсем то слово, — ворчливо отозвался Хэрроу, — Смею спросить, что вы с собой такое позволяете? — выдохнул Генри, не в силах больше себя сдерживать и, хоть как-то одергивать. Да, он понимал, что играл с огнем, вновь переступал черту, но мистер Броули сам виноват в этом, что вот это вообще все такое… Не успел Хэрроу что-то дополнить, как вопль главврача заставил его замолчать, удивиться. Первоначально он подумал, что речь идет о нем, и мистер Броули просто увидел себя в зеркале, но… нет! Ситуация разворачивалась весьма неожиданным образом, когда мистер Броули вновь закричал, стоя в проеме ванной комнаты. Генри нахмурился, подошел в тот момент, когда главврач ушел, что-то приговаривая себе под нос, уставился на какого-то мужика, решительно не понимая, что вообще происходит, кто этот человек и что он здесь делает. А, главное, как давно! Но шестое чувство подсказывало, что вопросы для мистера Броули будут сейчас слишком сложные. Однако, вроде, живой. Два хирурга уж как-нибудь справятся с этой не очень сложной задачей, как перебинтовать руку. Ну, на крайний случай, хирург и патологоанатом в одном лице.
Пока он искал аптечку, Хэрроу подошел к товарищу, попросил разрешения осмотреть руку, увидел резаную рану, но судя по луже на полу, крови он потерял много. Лучше бы «скорую» вызвать, для надежности. Но для начала отошел на кухню к мистеру Броули, высказать это соображение, а также поинтересоваться на предмет аптечки.
— Мистер Броули, ему бы «скорую» вызвать, — отозвался Хэрроу, доставая телефон, — Крови потерял много. А кто это? — не выдержал, и все же спросил Генри.
Он зажмурился. Не слышат. Зачем говорить, если не слышат? В висках стучала кровь. Ну да, чего он добивается? Выбрал какой-то совершенно отвратительный способ социального самоубийства, видимо желая опуститься на дно. А нормальный человек на его месте бы повесился. Зачем все это? Зачем врать самому себе и окружающим? У него совершенно нет никаких сил даже видимость-то поддерживать. Зачем это все? Он так устал...
Ладно. Пусть. Сил как-то опровергать и переубеждать Генри у него нет. Проще согласится и дать то, что он хочет. Чего там от него требуется? Ох, ну непонятно же что именно. Но ладно, будет со всем соглашаться и быть может он уйдет и оставит его в покое?
Мистер Броули в половину сознания рылся в пакете, что у него был за аптечку. Без какого-либо включения в происходящее, по сути просто копался. Его отвлек от этого занятия подошедший Генри. Реджинальд скользнул по нему раздраженным взглядом и снова принялся за старое:
- К черту, у него нет страховки, - сказал он, глубоко и тяжело вздохнул и попросту вывалил содержимое пакета на диван. Там столько коробок от его лекарств, что найти что-то нужное нынче совершенно невозможно. Внутри возмущенно ворчал главврач, который злился, что лекарства хранятся в таком хаосе, без рубрикаторов, в ненадлежащих условиях. Но к черту, это главврач и сделал. - Что? Что значит "много"? Вы среднюю от большой кровопотери не отличаете? Там явно же средняя, унций восемь ушло. "Много", что это за "много". Некоторое количество еще скажите...
Он наконец нашел перчатки и с удивлением обнаружил остатки от вскрытого одноразового хирургического пакета из Харли. Он ничего такого сюда не приносил. А вот и второй такой же пакет. И анестезия. Это что за набор надомного штопаря?
- Что? - нахмурился он, взяв пакет. Внутри есть стерильный бинт и все для несложной манипуляции, осталось понять, затевать ли эту манипуляцию или действительно сдать этого мужчину скорой. С чего он вообще стал с этим разбираться? Кто это? - Понятия не имею. Ну что вы задаете все эти вопросы? Господи, откуда мне знать!
Мистер Броули смерил Генри возмущенным взглядом и зашагал в ванну.
- Так, ну и что это за безобразие? Вы зачем мне раковину разломали, любезный? Что? А, ну да, она болталась... Весьма неловко вышло, согласен. Позвольте посмотреть? О, ну неприятно да, и довольно глубоко, да, лучше бы обработать и зашить. Мы можем вызвать вам машину или отвезти в травматологию.
Реджинальд болтал обычным своим тоном, а внутри холодел от вопросов и несостыковок. Например, у этого экземпляра человека прямоходящего на лбу значилось рассечение примерно двухдневной давности, закрытое пластырной стяжкой. И рука правая была уж забинтована, да на такой знакомый манер фиксации хвостика. Ну и завершало картину то, что на мужике была натурально футболка мистера Броули - та самая, которая всю жизнь ему была велика, а на этому человеку была откровенно мала. Ну и еще он говорил так, будто они уж явно знакомы. И, наконец, находился в его чертовой квартире!
Сдаваться в травматологию гость не захотел. Сказал, что "вчера" его заштопали прилично, "так может повторить", у него ни денег, ни страховки? Дополнение про страховку неприятно цепануло слух. А потом он "свалит", чтобы не мешать, раз сын пришел. Мистер Броули, несколько удивленный происходящим, не нашел что можно было ответить, кроме "блядь", тем более, что "сын" все это время стоял за спиной и все прекрасно слышал, но сдержался.
Он всучил мистеру Хэрроу хирургический набор и несколько истерично хихикнул:
- Штопайте, сынишка, раз зашли - травматология на дому. Вам очень повезло, как вас там...? Стэнли? - это было первое имя, пришедшее на ум, и судя по кивку, он угадал. - А я пока чай сделаю. Господи, какой вздор...
[status]Момент! Клей момент[/status][icon]https://i.imgur.com/aAVj8Vn.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе и алкогольном делирии</div>[/lz]
События текущего дня развивались стремительным образом, да так, что Генри не успевал соображать. Казалось, что он сам уже безбожно пьян и все вот это происходит не с ним. Мистер Броули в таком состоянии, как будто он вчера или сегодня всю ночь пробыл в баре, на дискотеке, а потом еще и нашел себе друга, который сейчас раненный лежал у него в ванной. Вообще, это напрочь разрывало в нем весь образ мистера Броули, хотя в тихом омуте, как говорится… Но, просто это настолько странно, что Генри хотелось ущипнуть себя, а так же мистера Броули, задать ему какой-нибудь контрольный вопрос, проверить, точно ли это он.
Пока главврач разбирался с аптечкой, Хэрроу выслушал лекцию про «много крови», но да, сморозил глупость, что уж там. Однако Генри был, откровенно, в шоке! И еще не то мог сказать, так что лучше бы попридержать язык. А то еще уволят ненароком… Прямо здесь, в этой ванной. На вопрос кто этот окровавленный, мистер Броули так и не ответил. Интересно, как можно не помнить, как кто-то оказался у тебя в ванной… Ладно, Генри решил, что задаст этот вопрос чуть позже. Наверное, сейчас ему не дадут четкого ответа. Да и вообще никакого.
Судя по общей картине, с мистером Броули этот товарищ все-таки знаком, Хэрроу не переставал удивляться сегодняшнему развитию событий. Пока мистер Броули разговаривал с пострадавшим, Генри стоял у него за спиной и молча слушал весьма интересную историю. Наверное, давно пора перестать удивляться подобным странностям, будучи в семье Хэрроу, но вот мистер Броули превзошел их всех вместе взятых.
— Так вы знакомы? — непроизвольно вырвалось у Хэрроу после их беседы, — А говорили, что не знаете кто это. И вопросы вполне логичные, исходя из общей картины, — буркнул Хэрроу. Какая-то трагикомедия… Судя по всему, бинтовал его тоже мистер Броули. Хотелось верить, что на сим их встреча была завершена. Правда, наличие его в этой ванной всячески опровергает эту теорию.
«Сын? Что простите?», хотел переспросить Генри, когда очнулся, и удивленно распахнув глаза, посмотрел на мистера Броули. Но не успел опомниться, так как ему вручили хирургический набор, и поспешно ретировались на кухню. Минуту Хэрроу стоял в замешательстве, но его поторопил раненный и истекающий кровью на полу возгласом «Ну?!». Генри очнулся, выдохнув, понял, что выбора у него не много. Хэрроу раскрыл набор, натянул перчатки и начал, собственно, процесс «кройки и шитья».
— Что с вами произошло? Как вы тут оказались-то? — если уж мистер Броули не мог ему прояснить ситуацию, так может незваный гость расскажет то, чего не помнит главврач. Спросил не столько из любопытства, сколько из желания понять, что происходит с мистером Броули и какая муха его укусила так напиться. Ну, и конечно, интерес самого Генри тоже исключать не стоит.
Мистер Броули раздраженно отмахнулся от вопроса и ушел на кухню, где все-таки сказал такое уместное к случаю "блять", но сильно шепотом. Чаем никаким он не занялся, даже не подумал, просто сел на диван, и закрыв лицо руками сидел. Переваривал произошедшее, пытался что-то вспомнить и понять как поступить дальше. Это полное фиаско и самое во всем этом неприятное, что еще с месяц им с Генри общаться как-то придется. Да хотя бы на работе. А душа требовала провалиться сквозь землю тотчас же.
Пока мистер Броули совершал свои классические ритуалы самоедства, призывая на свою голову третий инфаркт, некий джентльмен, поименованный Стэнли, оценивающе изучал новую переменную в их уравнении. Стэнли хоть и обладал более твердой памятью, да и привычкой пить (хотя мистер Броули его и уделал буквально вчера), но вот порезанная случайно рука словоохотливости ему не добавляла. Однако когда анестезия подействовала, а Генри со знанием приступил к обработке и шитью, он разговорился.
Сначала, как водится, он сказал, что никакой он не вор, чтобы не подумали еще чего. А то у него такой вид, что его часто "принимают". И что Алан его пригласил, и ночевать остаться разрешил - просто они вчера напились и он заснул прямо тут, в ванной, а сейчас проснулся из-за голосов и, в попытке вылезти, оперся на эту чертову раковину и раскокошил её и руку себе. Рука вообще несчастная, потому что позавчера его еще и порезали какие-то твари. Не то, чтобы он нытик, но он на складе работает и как завтра на работу выходить - уволят наверное.
Дальше рассказал, как он вообще с Аланом (а он упорно называл мистера Броули так) познакомился. Просто зашел выпить в паб вечером в пятницу, после смены. И Алан на него вылетел, никакущий уже. Еле на ногах стоял, но такой вежливый, извинился раз пять. Да и одетый прилично, сразу видно, не местный контингент, что в пабе забыл - непонятно. Ну Стэнли его отряхнул, да отпустил шататься восвояси и забыл бы про него, так краем глаза обнаружил, что встали из-за дальнего стола пареньки и поперлись следом. Известные пареньки-то. Сразу стало понятно, что обчистят. И с чего-то Стэнли дернуло пойти следом. И вот когда бить стали, да нож мелькнул, он не выдержал и вступился. Ему руку запороли, но он всех уделал. Их трое было, одному челюсть снес, другому руку сломал, про третьего не помнит уже.
Когда Алан в себя-то пришел, сразу заявил, что с рукой надо что-то делать, потащил его в больницу, да в какую-то частную. Стэнли не пошел, конечно, денег у него отродясь столько не было, а там по одному кварталу понятно, что денег стоит немерено. Поэтому поехали они сюда. Он врачом оказался, не соврал, зашил вот руку. Потом они разговорились за жизнь и оказалось, что столько у них общего. Пока говорили, то и напились - здесь столько всякого бухла оказалось, он такого ни разу и не видел, но унесло их знатно. Хотя хороший, видать, голова совсем и не болит.
А то, что Алан не помнит ничего, так это наверное потому что его головой двинули - он еще со вчера странненький. Говорит так завихрасто, хотя когда пьяный, понять можно.
- И мать он твою любит, помирил бы ты их, не хочет он никуда уезжать, по секрету будет сказано, вот, - подытожил Стэнли, поднял взгляд и поменялся в лице.
Мистер Броули тем временем решил перевести самоедства в суету, а попросту вспомнил таки про обещанный чай. Принялся вставать, обнаружил почти пустую бутылку дорогущего подарочного бурбона. Влил в себя остатки, поставил бутылку к мусору и пошел за чайником, который он обронил как раз у ванной, ну и услышал последнюю фразу Стэнли. Внутри волной поднялось истовое возмущение и он буквально прожег взглядом Стэнли.
- Ложь, - прошипел он, - что вы себе позволяете?
Никакого чая!
- Я вынужден просить вас покинуть мою квартиру. Сейчас же, - отчеканил он. - Обоих. Вон.
[status]Момент! Клей момент[/status][icon]https://i.imgur.com/aAVj8Vn.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе и алкогольном делирии</div>[/lz]
Мысли Генри метались в разные стороны, казалось, что это какой-то жестокий сон. Ибо этого всего просто не может быть взаправду. Чтобы мистер Броули вот так мог встрять в неприятности… Ладно, напиться в баре, дома, это полдела, но, чтобы в процессе найти себе собутыльника, который по сути спас ему жизнь, это было слишком феерично. Генри слушал рассказ этого Стенли, старался не налажать, пока зашивал ему рану. Или же случайно не поранить в процессе… В общем, с каждым его словом удивление Хэрроу возрастало в геометрической прогрессии. Кто бы мог подумать, что мистер Броули такое учудит…
Стоп. ЧТО?! Мать? Уезжать…. Куда это?! Господи, сколько же новой информации за последние полчаса. Перегруз… К великому счастью для Стенли, Генри уже закончил с шитьем, иначе проткнул ему что-нибудь не то. Сглотнув, через пару секунд он опомнился, что мать… это, наверное, имелась в виду миссис, то есть мисс Броули. Учитывая, сказанное чуть ранее. Никто из них не стал опровергать эту информацию, попросту не было времени. Секрет уже не секрет, когда об этом услышал мистер Броули и стремглав прилетел к ним обоим, решив-таки выселить назойливых гостей. На секунду Хэрроу показалось, что мистер Броули сейчас зашьет ему рот, чтобы не болтал лишнего. Даже испугался на пару секунд. Стенли поблагодарил Генри за помощь, начал подниматься с пола, Хэрроу ему помог встать, дойти до двери.
Сам же Генри уходить не спешил. То, что он только что услышал, это уж ни в какие ворота. Что-то подсказывало, нихрена это не ложь, учитывая бурную реакцию мистера Броули, причем именно на эту фразу! Судя по возмущению, мужчина в его ванной говорил правду, которую главврач попытался опровергнуть. Но… какого черта вообще все это происходит? У Генри кончались последние капли терпения, в нем была уже ярость, которую он отчаянно сдерживал. Как можно себя до такого довести? Мистер Броули, как будто сознательно себя закапывал в глубокую яму, чтобы потом не было из нее шансов выбраться. Ну, неужели все это из-за развода, с трудом верилось, что это единственная причина. А еще этот уезд… Куда интересно.
— Знаете, что мистер Броули… Можно задать встречный вопрос? — не дождавшись ответа, который и не требовался, он продолжил, — Вот что вы себе позволяете? Чего вы добиваетесь? Хотите раньше времени свести себя в могилу? — это прозвучало слишком резко, с толикой отчаяния в голосе. От увиденного, от услышанного.
— Честно скажу, мне больно слышать то, что я сейчас услышал! И не ушел сейчас только по той причине, что вы сейчас себя еще в большую яму загоните! Мне и не нужно настолько вас знать, чтобы не допустить подобного… Вы… — Генри пытался подобрать слова, чтобы они звучали не столь жестоко и грубо, — Как будто нарочно пытаетесь это сделать. Снова пытаетесь бежать от проблем, заливаете все это алкоголем. И что? Легче стало? — спросил он, повысив голос.
— Вы можете сказать, зачем все это? Почему вы так себя настойчиво сводите в могилу… И куда вы уезжать-то собрались? — последний вопрос был задан с неподдельным любопытством, но больше беспокойством за то, что он уедет и… может действительно случиться непоправимое.
До боли прямо держа спину, он цепко наблюдал как джентльмены удаляются. Подозревал, что Генри нихрена не уйдет, конечно. Надеялся, что не уйдет, и одновременно хотел, чтобы ушел.
Не ушел. Это выводило из себя. Слов уж не было, хотелось просто и банально заорать. Он терпеть не мог, когда его не слушали, когда не слышали, когда вот так упрямились, а он ничего не мог с этим сделать. Снова это тупиковое бессилие. Зачем все это? Так хотелось выкрикнуть на первую кипу вопросов - да, черт возьми! Да, гениальный вы наш и догадливый. Да, да, да! Хочу свести себя в могилу. Но силы воли не хватает сделать это решительно и одномоментно, поэтому трусливо дожидаюсь, когда оно само произойдет. И если б не ваши неуместные визиты, может уже давно бы перестал мучиться. Но удержало только то, что это было бы самым жалким поступком, который он не мог себе вообразить. Либо удавись петлей, черт тебя дери, либо заткнись!
Он стоял прямой как палка, задрав подбородок, и выслушивал все эти бесприличные вопросы. Как он смел задавать их, как смел бить в самое больное? Неужто нельзя позволить ему сохранить хоть капельку самоуважения и не клеймить вот так в открытую никчемным трусом? Кем Генри себя возомнил, чтобы себе такое позволять? Какими своими действиями мистер Броули дал полагать, что с ним так можно обращаться? Черт возьми, открытым текстом ему говорят! Почему Реджинальд имел силы и достоинство заткнуться вовремя, а Генри этим был обделен? Где чертово воспитание? Как он смеет стыдить его за то, что мистер Броули не повесился, вместо того выбрав алкоголизм и предъявлять, что он де теперь обременяет собой? Да никого он не обременяет, черт возьми! Генри сам ворвался в квартиру, Реджинальд не хотел пускать и Реджинальду его не выставить. И что это за вздор?!
Но он умел вовремя заткнуться, поэтому все эти вопросы остались только в его голове. Мистер Броули набрал в грудь воздух, будто желая что-то веско и брезгливо выплюнуть... и опал плечами, будто растеряв в миг все силы. Пошатнулся, выставляя руку в бок и касаясь стены для равновесия.
- Закончили? - отозвался он блекло, мазнув взглядом не выше груди мистера Хэрроу. - Надеюсь, что вам стало легче.
В ушах оглушительно стучала кровь, голова кружилась. Мгновение назад он не собирался отвечать ни на единый вопрос в таком тоне и такой формулировке. А сейчас просто хотел, чтобы его оставили в покое и если для этого нужно прямо сказать...
- Я трус, - то так уж и быть, вот. Сказал. Если нужно было вербальное подтверждение, помимо всего остального уже во всей яркости продемонстрированного, то вот оно. - А теперь, будьте любезны оставить меня в покое. Как уже было сказано, я не в силах принимать гостей.
Он наклонился, взял электрический чайник, что все время валялся под ногами, и тихонько, не отрывая руку от стены, пошел в ванну. Полностью проигнорировал залитый кровью и усеянный кусками фаянса пол, сел на бортик, и поставил чайник в ванну. Надо сделать чай. Чтобы сделать чай, нужно набрать воды. Оба крана сломаны. Остался только душ. Реджинальд повернул вентиль. Вода забарабанила о закрытую крышку чайника и брызгами принялась разлетаться в разные стороны.
[status]...[/status][icon]https://i.imgur.com/bLwhzz2.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе</div>[/lz]
Отредактировано Reginald Brawley (4 Фев 2022 01:50:47)
Тяжело. Было очень тяжело совладать с собой в данной ситуации. Слова сами вырывались наружу, как и крик души, который Генри пытался сдерживать, но не получалось. Ему больно, до кошмаров больно видеть мистера Броули в таком разбитом состоянии, очень жаль, что он этого не понимает. Как будто он говорил не с мистером Броули, а кем-то другим, совсем другим человеком, до сегодняшнего дня ему не знакомым. По сути, оно так и было, этого мистера Броули Генри не знал. Он старался до него докричаться, в буквальном смысле слова, но тот, предыдущий мистер Броули его не слышал. Хэрроу позволил себе в этот вечер много лишнего, но отступать уже поздно, нужно идти до конца. Все вот это, как будто вернуло Генри в его прошлое, когда его развод закончился слишком плачевными последствиями. Он сидел неделю безвылазно в своей, еще старой квартире, думая, что его заявление на увольнение уже давно подписано, пока главврач не вызвал его на разговор. Тогда-то Хэрроу немного протрезвел, пришел в себя, но, к сожалению, не закончил…
Сейчас, как будто они поменялись местами, но достучаться до мистера Броули было крайне тяжело. На него смотрели таким непонимающим взглядом, словно он требовал невозможного. Ответы на вопросы так и не прозвучали, внутри, в душе, в сердце у Генри все еще присутствовала эта буря эмоций, которая рвалась наружу. Но слова мистера Броули заставили его притормозить… Ослабляли, обезоруживали, но дать сейчас слабину, это значит отступить на несколько шагов назад.
— Чего вы так боитесь, мистер Броули? Что вас так настойчиво тянет вниз… — произнес Хэрроу спокойнее, словно он утратил веру в то, что главврача еще можно как-то спасти. Да, именно спасти, черт возьми.
— Я не могу уйти, оставив вас одного в таком состоянии. Потому, что так… так не должно быть. Вы же… — Генри хотел добавить, что он нужен ему, «а как же я…», но звучать будет слишком эгоистично, хотя и правда. Он не хотел терять мистера Броули вот таким способом, таким ужасным способом, который навсегда перевернет жизнь к верху ногами, если не сведет с ума. Почему он сам поверил в то, что главврач может себя сознательно погубить? Это было так убедительно…
А вообще сколько раз Генри уже повторял эту фразу «не могу бросить одного», и он реально не мог этого сделать. Во всяком случае, он готов бороться за благополучие своих близких, в число которых входил и мистер Броули.
— Вы просто на грани, и я сейчас не понимаю, почему. И мне, откровенно говоря, странно… страшно, от того, что я не знаю, чем помочь, — он нервно теребил рукав на рубашке, нечаянно оторвал пуговицу, которая покатилась по ванной с характерным звуком.
— У вас же столько планов было, вы хотели вернуться в практику, разве не так? Неужели вы можете поступить так безрассудно, уйдя без единого слова, без малейшей борьбы… — это было одновременно и так похоже, и одновременно противоречило образу мистера Броули в голове у Хэрроу. Он думал, что не преувеличивает, так как в большинстве случаев, у мистера Броули так и получалось, что он просто убегает от своих проблем.
Его это страшно злило, бесило и… ужасало. Почему-то именно сейчас Хэрроу испугался, реально испугался за мистера Броули. Так не боялся тогда в больнице… Но, когда человек сознательно себя губит, это еще страшнее. Он казался ему борцом, человеком, который всегда найдет выход из любой ситуации, какой бы сложной она не была. Он всегда его слушал, даже тогда, когда надежды не было совсем… Нет, Генри не разочаровался, все это имело место быть, это было взаправду. Он передавал свой опыт Генри, но не пользовался им сам, вот что разочаровывало действительно.
Господи, он снова не ушел. А продолжал и продолжал. Зачем? Все ж понятно уже. Зачем этот бесполезный разговор? Как же его выставить-то? Патовая ситуация - тот вид, который Реджинальд делал, Генри не устраивал, но и реальное положение вещей тоже. А еще он, видимо, хотел рецепт, как это все исправить. Ох, если бы мистер Броули знал...
Слова про планы, практику неприятно кольнули в сердце. Да, он хотел этого, но лет десять назад. А сейчас уже поздно и это скорее эхо. Или фантик, внутри которого ничего нет. Пустые попытки. О, он думает, что мистер Броули не пытался? Нет, он трус совершенно не поэтому.
- Очень сложно начинать жизнь заново в шестьдесят лет... Зачем? Какой смысл? - тихо сказал он, не отводя взгляда от чайника. - Я очень долго боролся. Я все попробовал и ничего не сработало. Все без толку. Я все делал неправильно: думал, хотел, чувствовал, вел себя, все неправильно. У меня все было, но я же все растерял, не удержал, не спас, не сохранил. Теперь ничего нет, ничего не осталось. Все без толку. И я очень устал. У меня нет никаких сил. Я хочу тишины. Я хочу спокойствия. Я хочу, чтобы меня никто не трогал, а не начинать все заново. Какой смысл? Все без толку. Для кого? Я не хочу...
Он выключил воду, снял очки и принялся их протирать от брызг. Еще одно бесполезное действие, ибо футболка намокла и он только делал разводы. Мистер Броули вернул очки на нос и глубоко вздохнул:
- Вот в сорок... в сорок лет, когда я начинал заново, тогда был хоть какой-то смысл, какие-то силы, надежды... Вот как вы сейчас я был, - он посмотрел на Генри и улыбнулся. - У вас получилось, вы счастливый. Держите эту милую девочку за руку и не отпускайте. У вас получилось, в шестьдесят вас будут волновать вопросы иного рода, нежели чем меня. Потому что у меня вот не получилось. Я пытался и ничего не вышло.
Он медленно наклонился и взял чайник, встал и потихоньку пошел на кухню:
- А сейчас силы кончились. Вот, остатки уходят на то, чтоб хотя бы не скулить и не жаловаться, не обременять собою и держать приличный вид. И у меня же получается, правда? У меня же получается... А, правда от таблеток теперь тоже никакого толку и это скоро перестанет получаться.
Реджинальд с третьей попытки поставил чайник на подставку и ткнул рычажок. Затем развернулся и посмотрел на Генри.
- Но вот вам зачем-то надо лезть, надо вот не слушаться, упрямиться и рыться во всем этом мусоре. Это ужасно невежливо, Генри. Зачем вы это делаете? Вопросы все эти задаете. Ужасно невежливо. Последнее у меня зачем-то отбираете... - мистер Броули открыл холодильник. Нужно было что-то предложить к чаю, если он все же сделает этот чай, а, судя по всему, может и сделать. С чайником, вон, справился. Ему еще предстояло выяснить, что воды он так и не набрал. - Господи, пицца с сыром, можете себе представить? Я надеюсь, что вы едите пиццу с сыром, потому что мне бы не стоило...
Он достал коробку из холодильника и задумался, а как разогревают пиццу вообще? А можно ли её разогревать? Или стоит сразу выкинуть? Было бы неловко предлагать к чаю продукт, который в приличном обществе не принято разогревать... или подавать вообще. Чайник грелся очень громко и как-то странно щелкал.
- И с чего вы вообще решили помогать, это совершенно лишнее, знаете. Вы не обязаны. Я разрешаю вам не помогать. Не тратьте впустую время. Займитесь чем-то, о чем не будете потом жалеть. Полезным чем-то. Например, вы не задумывались про миниатюры?
Он неуверенно поставил коробку на плиту и раздумывал, что если зажечь одну конфорку, то прогреется неравномерно. Получается, нужно зажигать все четыре?
[status]...[/status][icon]https://i.imgur.com/bLwhzz2.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе</div>[/lz]
— Начинать жизнь сначала, в принципе, сложно. И совершенно не важно, в каком мы возрасте. Самое главное лично наше желание… — да, сложно это, найти именно это желание, которое заставит поверить в себя, найти за что зацепиться, чтобы не свернуть с пути. Мистер Броули вновь сдается. Генри его понимал, и очень хорошо. Не спас, не уберег, не сохранил… и еще много «не», которые не случились. В какой-то момент Хэрроу тоже практически сдался, был на грани такой пропасти, что сложно сейчас представить, как он оттуда вообще выбрался.
— И совсем не обязательно прилагать к этому большие усилия. Обычно, когда люди попадают в такую ситуацию, они ищут отдушину, которая будет их вдохновлять. Не важно на что… Просто создавать смысл этой жизни. Это могут быть совсем простые вещи, вроде… не знаю, рисование, коллекционирование марок или еще что-то, — Генри посмотрел на мистера Броули, нахмурившись.
— Вы хотели вернуться в практику, так может и стоит заняться тем, что хочется? У вас глаза горели, когда вы об этом говорили, они не могли так обманывать. Это не был вид, это… реальные эмоции. Я уверен, что в Харли это оценят. Прежде всего, ваши пациенты… Я нашел свою отдушину тогда, когда вы предложили мне вернуться в клинику в прошлом году, вопреки всему. Она дала мне глоток свежего воздуха, который позволил мне заиметь все то, что я имею. Хотя это был период, когда я также думал, что я все испробовал, боролся, а у меня не получалось… Возможно, и вам следует попробовать? — но все равно, Генри далек от полного исцеления. И чувствовалось, что после рождения двоих детей, ему потребуется еще одна реабилитация. Он ощущал, что Ева морально не готова к детям, и девяносто процентов, что им не избежать послеродовой депрессии, которая повлечет за собой какие-то другие последствия.
— Тогда и вид делать не придется, когда у вас начнет получаться, — уверенно произнес Генри, сам поверив в свои же слова.
Хэрроу неловко улыбнулся, ну да, невежливо. К сожалению, светским воспитанием, несмотря на происхождение, Генри не обладал. Не гордился этим, но не считал это недостатком. Его природное упрямство и позволяли ему сотворить многое, несмотря на то, что не все получалось.
— Не спорю. Невежливо, — пожал плечами Хэрроу, — Но гораздо не вежливее не проявить заботу о близком, — смелее заявил Генри, — Пусть, даже вот таким вот способом… ужасно невежливым, упрямым. Хоть вы меня и не слышите сейчас… Если вам на себя все равно, то мне на вас нет. И я буду жалеть о том, что просто ушел, позволив вам себя загубить… — жалеть, это мягко сказано, конечно, — Может, я не обязан, но помощь, это разве обязанность? Совершенно нет, это выбор, мой выбор. Это не обременение, — Генри не сразу заметил, что мистер Броули поставил коробку на плиту, очевидно, думая ее включить, да и звуки из чайника доносились странные. Про пиццу Генри и сам позабыл…
— Мистер Броули, наверное, вам действительно не рекомендуется есть эту пиццу. Могу помочь вам что-нибудь приготовить, — предложил Хэрроу, убирая коробку с плиты на стол.
Не было никакого желания и он об этом сказал, притом с прямотой ему нехарактерной. И повторил несколько раз. Но не слышали. Предлагали в рамках смысла жизни марки начать собирать. В принципе, даже понятно почему не слышали. Непонятно зачем он из раза в раз говорит совершенно бесполезные и глупые вещи. А Генри в ответ предлагает совершенно бесполезные и глупые советы.
"Я не хочу ничего", говорит он, а ему в ответ - "займитесь тем, что хочется".
"Я устал", говорит он, а ему в ответ - "поработайте на операциях". Да, где приходится стоять по четыре-пять часов и сохранять все это время напряжение.
"У меня ничего не выходит и не получается", говорит он, а ему - "попытайтесь еще раз, учитесь и делайте новое". Да, учиться-то ему самое время, ну конечно.
Реджинальд глубоко вздохнул и посмотрел на Генри. Тут два варианта. Либо он сейчас наскребет внутри себя сил, чтобы сделать вид, что принял эти советы и попытается. Тогда Генри успокоится и наконец уйдет. Либо надо разочаровать мальчика окончательно и тогда, быть может, он уйдет из-за этого.
- Нет, я не хочу есть, я... вам предлагаю, - рассеянно отозвался он, наблюдая за тем, как Генри убрал коробку с плиты. - Не едите такое? Ну ладно. Хотя бы чай возьмите.
Чайник отщелкнул кнопку, видимо закипел. Мистер Броули достал чайную пару и положил рядом на блюдце пакетик, как он думал, с саше чая. А на самом деле это была упаковка влажных салфеток, которую он просто спутал. Взял чайник, который оказался подозрительно легким, перевернул и даже потряс. Вышло не больше четверти чашки. Он мотнул головой, вернул чайник на подставку и снова включил кнопку.
- Сейчас он закипит, почему-то пустой был, и будет чай. Буквально минутку.
Реджинальд задумчиво моргнул. Что-то не так, а что именно, он понять не мог. Устал. Надо сесть. Поэтому он пошел на диван. Там такой беспорядок, разбросаны таблетки. Мистер Броули принялся все это медленно складывать в пакет. Ладно, он попробует сделать вид и убедить, что все будет хорошо. Тем более Генри о чем-то таком говорил и вполне можно его же словами воспользоваться, чтобы думать поменьше. Смиряться с тем, что все бесполезно, довольно болезненно - лучше уж дать ему надежду, чем вот так жестоко разочаровывать. Попробует. Может так услышит.
- Я хотел уехать сразу после развода, но не получилось. Обстоятельства сложились неблагоприятным образом и пришлось перенести на апрель. А здесь оставаться сложно оказалось. Здесь все по-старому и ничего не изменить, ничего не начать. Здесь сложно. Ну ничего, еще полтора месяца и уеду. Там все изменится. Вернусь к практике, буду помогать тем, кто в этом действительно нуждается, - говорил он медленно и механически, словно читал текст по бумажке. Но потом чуть исправился и добавил в голос хоть каких-то интонаций: - Это будет как глоток свежего воздуха, да. Я займусь тем, что всегда хотел делать - помогать. И вид делать не придется. Вы правы, да, стоит попробовать. Может буду собирать марки или займусь рисованием... хотя это только выглядит просто, на самом-то деле рисовать сложно. Мадлен хорошо рисует. Как у нее дела, не знаете?
Он остановился и задумчиво смотрел на упаковку антидепрессантов. Оказывается, еще остались те старые, от которых у него аритмия. И которые работают, в отличие от новых. Аритмия или счастье? Или счастливая аритмия.
[status]...[/status][icon]https://i.imgur.com/bLwhzz2.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе</div>[/lz]
Генри чувствовал, что с каждым словом мистера Броули у него рвется последняя надежда, последний шанс что-то изменить, что-то исправить, помочь, удержать. Но он отчаянно за нее хватался. Нет, нет… Так нельзя, так не должно быть. Он не может просто взять и уехать! Уйти, бросить его. Не одного, но тем не менее. Хотелось крикнуть во все горло, топнуть ногой, но… что это даст? Скорее всего, очередную вспышку гнева от мистера Броули. Он повтори его же слова, как будто специально, но Хэрроу пропустил их мимо ушей, уцепившись за совсем другие вещи, которые только что услышал. Это было подобие транса, и Генри не хотел верить в то, мистер Броули действительно решится на это. Он мотнул головой на последний вопрос, к сожалению, с его бывшей женой они не общались, как-то не довелось… Но по его глазам был виден испуг, страх потерять то, что совсем недавно получилось сделать. А оказалось, что это что… они вернулись к тому, от чего начинали. И снова все сначала, опять по кругу.
— Мистер Броули, я очень ради за вас, правда… я не совсем это имел в виду, — каким-то траурным тоном прозвучало, Генри искренне старался порадоваться, но не получалось, — Что вы решились вернуться к практике, это замечательно. Но… зачем же уезжать? Зачем так усложнять? Можно все то же самое делать здесь, попробовать… хотя бы попробовать что-то изменить в своей жизни. Практика, это прекрасно. Возьмите снова пару практикантов и научите их всему тому, что знаете сами. У вас же это получается, я же знаю не понаслышке. Передать свои знания молодому поколению, которое будет дальше транслировать ваши знания. Между тем помогать людям, которые нуждаются в вас не меньше, чем там, куда вы собрались, — неужели можно вот так все взять и бросить? Генри на секунду прикинул, смог бы он так, перейти в другое место, совсем другое, и начать там все сначала. Но чего греха таить, если мистер Броули уедет в действительности, вряд ли он сможет работать в этой клинике. Лучше уж, как говорится, начать все сначала, но в другом месте. Кровь стучала в ушах, он чуть повысил голос, так как не слышал сам себя.
— Помогать, делать то, что вам всегда хотелось можно и здесь. По крайней мере, здесь вы будете не один… Даже не нужно начинать все сначала. Начало оно одно, но всегда можно сместить вектор вашей жизни в другое русло. Например, может, вообще изменить сферу деятельности. Мистер Броули, прошу вас, подумайте над этим… Я честно не хочу, чтобы вы уезжали, это… — Генри замялся, понимая, что ведет себя немного эгоистично, пытаясь повлиять на мистера Броули, стараясь его удержать. Но отчасти, этот поступок был далек от идеального. От прошлого не убежать, его не убрать из памяти, и не вычеркнуть из жизни. Рано или поздно оно будет напоминать о себе. Когда сидишь один, подобные мысли одолевают все чаще.
— Тяжело… будет очень тяжело, — признался Хэрроу.
Генри, к сожалению, не знал как дела у Мадлен. Но мистер Броули надеялся, что хорошо. После последнего их разговора было... странно. Но он надеялся, что у нее все хорошо.
- Благодарю, - автоматически отозвался он на участливые слова Генри. Но быстро стало понятно, что его небольшая хитрость не сработала. Почему? Он сказал как нужно. Дословно повторил все. Пообещал то, что прошено. И снова не так. Теперь вот не уезжать, а остаться за каким-то чертом. Реджинальд прикрыл глаза рукой.
- Нет-нет-нет, я должен уехать, - тихо возразил он. - У меня обязательства, контракт, я не могу подвести людей, я уж раз подвел. Нет, в этот раз я должен поехать.
Опять "должен", а не "хочу". Он ведь хотел, действительно хотел, когда об этом всем раздумывал, когда планировал. Но оказалось куда сложнее. И, увы, обратного пути нет, отступление не предусмотрено. Вот он и завис где-то между, идеализируя прошлое, от которого осталась истрепанная декорация внешнего приличия, и страшась будущего. Трусил, отчаянно трусил. На неделе снова читал про Нигерию и находил только пугающее, особенно температуры и этот сезон дождей. И это он приберег на десерт статью про преступность со статистикой похищений иностранцев. Но все равно там, как ему казалось, будет лучше. Там будет по-другому. Ну, по крайней мере, его быстро убьет климат... или эти банды.
- Я не могу здесь, как вы не понимаете? У меня ничего тут не осталось! Ну что это вот такое, ну в какие это рамки? - он с отчаянием обвел рукой квартиру, имея ввиду не сколько её состояние, столько её саму. - Я не хочу иметь тут никаких дел, мне тут находится противно. У меня тут ни жены теперь, ни дома, контракт заканчивается... ни дохода. Сорок лет, сорок лет жизни и ничего! Ни-че-го. Я не имею ничего. А будто должен. Конечно же должен - и жену, и дом, и работу, и доход. Не иметь этого в шестьдесят уж как-то неприлично. А там с чистого листа все, понимаете? Никому не будет до меня никакого дела, что у меня тут было в шестьдесят, там-то все заново. Я буду помогать и буду хоть полезен. Там меня никто не знает даже.
Мистер Броули протараторил этот бессвязный набор мыслей и выводов весьма эмоционально, а после резко потух.
- А здесь только бумаги, увертки, оговорки и стандарты. Я продлеваю жизнь глубоким старикам, которые жить-то уже не хотят, их зачем-то тянут родственники... а они сами-то жить уже не хотят, это видно в их глазах. Но умереть боятся, поэтому только смотрят и ждут. Вот зачем это все? Как я могу учить, если я не понимаю зачем это все? Это самое ужасное, что можно только представить - учить разочарованию. Нет, это с моей стороны непозволительно.
Ему же нравилось учить, но ничего толкового в этом своем состоянии он дать никому не мог. А стандарты-то высокие. Лучше уж не браться вовсе. А в Ибадане стандарты куда ниже, там можно чуть притормозить в этой гонке соответствия и успешности. Там он, быть может, и за врача нормального сойдет - даром, что британец.
- Простите, я все о себе, да о себе, - попытался улыбнуться он и перевести тему. Сетования Генри насчет того, что будет тяжело, он отнес к скорому пополнению к его семье. - Вполне вероятно, что и тяжело, но у вас же есть опыт с детьми, просто в этот раз их будет чуть больше. Но и опыта тоже стало больше. Справитесь, конечно же, это вне сомнений.
[status]...[/status][icon]https://i.imgur.com/bLwhzz2.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе</div>[/lz]
Мистер Броули снова за свое, снова он повторял одно и то же. Не могу, нечего тут делать… Да черт возьми, если бы при каждой подобной мысли, Хэрроу сбегал в другой конец света, где бы он сейчас был? Затерялся в Бермудском треугольнике? Или на дне океана какого-нибудь. У него, порой, возникали такие мысли… просто взять и сбежать. Но здесь его удерживали масса факторов, в частности его семья. Как они будут без него. Они же не смогут. Или смогут, но, если что-то случится, Хэрроу не сможет себе этого простить. Хотелось вспыхнуть на мистера Броули, снова прокричаться, да так, чтобы звенело в ушах у обоих. Но всю энергию, как будто выкачали из тела. Генри обессиленно посмотрел на мистера Броули. Кому он чего должен? Да господи, никто никому ничего не должен… За все время прозвучало только это, чувство долга. Но никак не желание мистера Броули.
— Для того, чтобы начинать с чистого листа, совершенно не обязательно уезжать на край света. Вы исключаете из виду тот момент, что нужны и полезны здесь. Вы же хотите помогать, помогайте… Будут не только ваши постоянные пациенты, будут новые. Ведь, ваше имя многим известно, оно многое значит в определенных кругах, вас ценя, как специалиста. Отбросьте все стандарты, бумаги, и посмотрите что остается… Большой плацдарм для работы, развития. У вас будет такая возможность… — произнес Хэрроу с твердостью в голосе, — А что касается родственников стариков, я их очень хорошо понимаю. Они им нужны, они им дороги, они хотят продлить жизнь. Цепляются за эту ниточку, чтобы побыть со своими близкими… Я бы ни за что не позволил вам умереть, будь у меня, хоть малейшая возможность спасти, — конечно, разные бывают ситуации, когда человеку уже не помочь. Но сейчас же получилось? После больницы мистер Броули чувствует себя, относительно, нормально. Если не считать вот этого всего.
Генри почувствовал, что это действительно конец, он правда уедет и оставит его… хотелось бы сказать, одного. Но это было бы ложью. Конечно, он не один. Но вот мистер Броули останется один в чужой стране, думая, что ему там станет лучше. Никто из них двоих не мог знать, где действительно будет лучше главврачу… Однако здесь он действительно не один. Есть Генри и его семья, которая приняла его с распростертой душой, совершенно искренне. И далее будет рада, если мистер Броули станет для них почетным гостем в их доме. Чего скрывать, Хэрроу хотел, чтобы его дети, все дети узнали его так же, как и Генри. Практически как родного, как своего дедушку.
— Как же, зачем это все? А вот как раз за тем, чтобы помогать. Чтобы в дальнейшем помогали другие, следуя вашей науке. Вы научили меня, я работаю и живу по вашей науке, мистер Броули. Всегда хотел быть таким, как вы… Неужели все так плохо получается? — удивленно переспросил Хэрроу, — На вашей практике десятки, если не больше толковых выпускников, которые сейчас успешно трудятся в нашей клинике, в других клиниках. Разочаровываются только те, кто ничего не делал. Как же вы не знаете… Не нужно изобретать ничего нового. Уверен, что многие скажут вам спасибо, выйдя на работу, — отозвался Генри, прекрасно помня свою практику. С каким удивлением и восхищением он смотрел на мистера Броули, хотел быть таким же успешным врачом. Ну да, загубил себе карьеру на старте, но это уже совсем другая история, и сам главврач не имел к этому никакого отношения. Генри уже понял свою ошибку.
— Вы говорите, у вас никого и ничего нет… но… — Хэрроу осекся, не досказав но… Последнее заявление мистера Броули выбило почву из-под ног. Это что это получается, что слова Генри были восприняты так, что он хочет, чтобы мистер Броули помогал ему с детьми. Ну, черт возьми, он совсем не это «тяжело» имел в виду.
Генри резко мотнул головой, мол, нет-нет, все не так. Все вообще не так…
— Мистер Броули, вы, наверное, меня неправильно поняли… — он попытался улыбнуться, — Тяжело в том плане, что расставаться с вами будет тяжело. Едва ли это по силам мне, как расставание с родным и близким человеком, — Хэрроу не лукавил, и даже все попытки мистера Броули представить самого себя не в лучшем свете, были тщетны. Да, злило, что главврач махнул на себя рукой, посчитав совершенно нормальным жить в такой обстановке, но вот этот переезд…
— Ну, а как же я-то, мистер Броули? — спросил он с вызовом, с досадой обиженного ребенка в голосе, — Как же я буду без вас… Я же… я не хочу без вас. Я сам не хочу, чтобы вы уезжали! Ну как так-то! — выпалил Генри, его обида перерастает в негодование, слов не хватало, чтобы его выразить. Хэрроу знал, как выглядит это все нелепо со стороны… А и пускай!
— Смею опровергнуть вашу теорию о том, что у вас тут никого и ничего нет, — хмуро отозвался он, — Как и то, что вы тут никому не нужны. Еще как нужны… мне нужны. Нам нужны!
Ох, его историю про стариков приняли весьма буквально. Но может он и хотел, чтобы приняли буквально? Вот, пожалуйте, то же самое - тоже намерен мучить потенциального старика. Мистер Броули положил свою руку на руку Генри и аккуратно начал:
- Генри, вы же не хуже меня понимаете, что спасение спасению рознь. Давайте про качество жизни не забывать. Вы меня тогда конечно вытащили, спасибо вам за это, - хотелось продолжить фразу "это вы зря, конечно", но он вовремя себя остановил. Надо донести мысль как-то корректнее. - Но давайте договоримся с вами, пожалуйста, я сейчас предельно серьезен. Пожалуйста, послушайте и постарайтесь понять. В следующий раз - не нужно. Я прекрасно осведомлен как это все происходит и чего потребует, и я не хочу этого. Я не выкарабкаюсь, шансы незначительны, а я не хочу быть привязанным к больнице, не хочу занимать очередь в имплантации, не хочу быть лежачим и беспомощным. Я не хочу быть спасенным таким образом и такой ценой, я слишком устал. Понимаете, у меня матушка десять лет... десять лет она медленно умирала физически, это очень тяжело, даже если считать, что восемь из этих десяти лет она не понимала происходящего. Зато я понимал. И это такая черная дыра в памяти, ведь я её запомнил по большей части в последние её годы, немощной и страдающей. Понимаете меня? Иногда позволить умереть лучше, чем использовать малейшую возможность спасти. Иногда отпустить правильнее. А еще потому что у нас запрещена чертова эвтаназия!
Он раздраженно взмахнул руками и растер лицо. Вряд ли он обретет понимание этого вопроса в лице Генри, но он хотя бы постарался. Мистер Хэрроу все клонил в сторону того, что Реджинальд имеет все шансы и возможности вернуться к практике и преподаванию здесь. Верилось с трудом. Точнее не верилось ни капли.
- О, ну вы вспомнили. Я вас учил будучи сорокалетним, сколько лет уже прошло. Вы застали меня еще в силах и не испорченного напрочь бюрократией.
Он вдруг задумался. Ну да, все сходится. Если бы он в свое время не согласился на административное повышение, а продолжил бы работать большую часть времени как оперирующий, может... А, к черту, зачем это все. Если бы он был нормальным человеком, то и жизнь бы сложилась нормально. А так все ровным счетом вылетело в трубу. Предпримет последнюю попытку начать все заново, рассчитывая сдохнуть где-нибудь по дороге, потому что не хочет он никаких попыток.
- О, прошу прощения, если так, - отозвался он покорно. Скорее всего не так понял, с него станется. Он хотел было уже отшутиться, мол есть интернет и та зеленая иконка для видеозвонков, которой его пользоваться как раз и учил Генри, но что-то помешало. Какая-то странность в интонациях и поведении, будто перед мистером Броули на миг оказался незнакомый человек. Какие-то отчаянно испуганные и даже панические заявления. А может фальшивые, он же не серьезно? Зачем? Реджинальд с хмурым непониманием глянул на Генри.
Черт, он серьезно.
Тут уж страшно стало ему самому. Мистер Броули резко отвернулся и уставился в пространство невидящим взглядом. Вот почему Генри было не выставить и он позволял себе такие вольности. Это он серьезно. Тогда тем более мистеру Броули стоило бы уехать, так будет лучше - единожды сделать неприятное, оставив о себе образ вполне приличный пока что еще. Он зажмурился. Ну какой приличный, боги, в последнее время он только и делает, что позорится. И именно в такие моменты почему-то Генри упрямо повторяет... Черт, он же серьезно!
- Совсем забыл, чай же, чай же не предложен... - вскочил Реджинальд и, чуть шатнувшись, засеменил к чайнику. Открыл крышку, воды нет. Надо воды налить. Чертов кран на кухне сломан, нужно вызвать этого слесаря по трубам, внизу же висят телефоны. Или мистера Шломо попросить. О, еще раковина разбита. Черти что творится, совершенно ужасно. Надо как-то исправить. Он глубоко вздохнул, ловя укол под лопатку, и растеряно посмотрел на Генри. Хотел было что-то сказать, но в последний момент выдал: - Сейчас, воду налью только.
И действительно налил, очень возмущаясь бардаку, что царил в ванной. Кровь из плиточных швов еще поди выведи. Чайник был наполнен и поставлен греться. А мистер Броули снова встал перед выбором, сказать что-то полезное или найти себе еще суеты. Убраться бы. И наконец разобрать коробки, там где-то было печенье в жестяной коробке. Он бездумно крутил сустав безымянного пальца, затем нервно улыбнулся и принялся убираться.
[status]...[/status][icon]https://i.imgur.com/bLwhzz2.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе</div>[/lz]
Сердце Генри сжалось, когда он слушал мистера Броули. Как врач, да и как человек, он прекрасно понимал желание мистера Броули не мучиться с болячками, с тем, чтобы не обременять других своим состоянием. Генри бы тоже этого не хотел, чтобы с ним нянчились на старости лет, и если уж сильно заболеет, то пусть лучше пусть отпустят на тот свет. Но есть и другая сторона медали, где он, вряд ли сможет это сделать. Просто взять и сделать… Это сейчас он может наобещать, чего угодно, когда вроде бы все нормально. Это сейчас он может сказать, что да, я все понимаю, и сделаю, как вы скажете… А на деле… Все обернется совсем иначе. Генри невольно сжал его руку, выдохнув.
— Мистер Броули, я прекрасно понимаю вас и то, о чем вы говорите. Но… Давайте я тоже буду честен. Сейчас я могу вам пообещать, что угодно, что сделаю так, как вам было бы лучше. Как вы просите. Я умом понимаю, что так будет правильнее, как врач, да и как человек. Однако… Если это вдруг, не дай бог, случится вновь, я не могу дать гарантии, что сдержу свое обещание… Не могу обещать, что так легко отпущу, без борьбы, без малейшей надежды сделать так, чтобы все было, как раньше, — Генри опустил взгляд, избегая смотреть на мистера Броули, как будто ему было стыдно за свои слова, что он не может пообещать того, что он хочет. Да и боялся, что снова расклеится. Но нет, нельзя.
— Я знаю, что это выглядит так, словно я думаю только о себе. Может оно так и есть. Но страх потери, он такой… Он срабатывает во мне раньше, чем врач или просто человек, — проговорил Хэрроу, сделав глубокий вдох. Он себя знал, что сдаваться без боя не совсем в его стиле. Это получалось неосознанно, под влиянием эмоций, чувств. Разум вступал в эту борьбу чуть позже. Отпустить мистера Броули? Да как это возможно вообще? В голове таких мыслей даже не возникало.
— А это не важно, когда это было. Главное, что вы со временем не растеряли своих качеств и навыков. Тем более, вы сами сказали, что учили меня, когда еще не были не испорчены бюрократией. Вы возвращаетесь в практику, а значит и появятся силы и… азарт, — чуть улыбнувшись, ответил Хэрроу. Говорил по собственному опыту. Он, как будто заново родился, когда вернулся в клинику.
Генри понимал, что, может, взболтнул лишнего. Но реакция мистера Броули была ему непонятна. Словно, он не верил словам Генри, что действительно ему дорог и необходим в жизни. Хэрроу замялся, суета с чаем его дезориентировала. Ему проще занять себя чем-то другим, чем поверить? Или как расценивать эти жесты, которые не дают четкого понимания…
— Вы мне не верите… — звучало больше, как утверждение, но с надеждой, что это не так, — Но я серьезно, я не хочу, чтобы вы уезжали. Вы мне нужны здесь. Как же я буду… Я не готов вас отпускать так далеко. У вас есть я, как бы вы не отрицали этот факт. И… — Генри хотел добавить, что еще будут внуки, будет его семья, которая любит его точно так же, но вместо этого… — Я думаю, что смогу вам доказать, что вам еще есть ради чего тут задержаться, — Хэрроу почувствовал какую-то уверенность в себе, в своих силах, возможностях. Давно не было такой уверенности.
— Давайте я вам помогу, хоть немного, — он кивнул в сторону уборки.
Генри был до зубовного скрежета честен. Британцы бывают так оголенно честны только в крайних случаях. Это несколько нервировало, а если честно - панически пугало.
Генри наивно верил, что стоит мистеру Броули вернуться к практике, так и силы появятся. Такие убеждения выражают либо в виде заштатной вежливости, либо при глубинном отрицании правды.
Реджинальд привычно суетился, все это прекрасно понимая, но не имея умения и возможности как-либо ответить. На встречную душевную наготу он был не способен, пока имел хоть какой-то над собой контроль. Говорить какими-то заштатно вежливыми формулировками считал малоприличным в текущих обстоятельствах. По крайней мере именно такими он находил собственные оправдания, а он любил в ходе суеты находить себе оправдания. А потом разносить их в пух и прах, ругая попутно за упущенный момент. Обругивать себя ему было куда легче, чем оправдывать.
Например за надежду. Вопреки догадкам Генри, он верил, и в этом была основная проблема. Он верил. Он ведь так хотел этих слов хоть от кого-то, о том, что в нем нуждаются, что он может быть полезен, уместен, что все не зря, что его можно... любить? Генри их упрямо повторят вот в который раз, даже (и особенно) тогда, когда мистер Броули имел вид не кондиции. Но поверить это одно, а довериться - совершенно другое. Сообщить о том, что поверил, признаться в этом. Снова стать зависимым. Только уж без всяких гарантий.
Брак это одно, это юридически оформленный институт родственных сношений, своего рода гарантия это кольцо на пальце - а он продолжал его крутить безымянный палец в паузах между приступами истеричной суеты по наведению порядка, которые пока что заключались в перестановке предметов туда-обратно - то есть это дает право что-то требовать от другой стороны. Это общественный договор. У него были силы и основания полагаться на это. Он зажмурился. С другой стороны это совершенно никак не уберегло его от нелюбви и измен.
А здесь что? Сейчас он нужен. Завтра уже нет. Никаких гарантий, кроме честного слова, которое очень легко взять назад. Визит вежливости раз в неделю, может обед или ужин посреди недели, а все остальное время он предоставлен сам себе. Это плохая компания, он с трудом себя выносит. А когда он вот хоть чуточку намекнет, даст понять, что нуждается в чуть большем... внимании, компании, когда станет навязчив, неприятен - а он обязательно станет, ибо такой и есть - ему просто скажут, что он никто и не нужен вовсе, и все он не правильно-то и понял. Это же вздор и бред, ну кому он вправду может быть нужен? У Генри своих дел достаточно, чтобы еще вот этим обременяться...
Но ладно, даже если допустить, что он готов. Да, что он достаточно отчаялся, что готов согласиться и на это. Первое-то время будет и хорошо, быть может? Какое-то время есть, он, быть может, и не будет совсем уж бесполезен. Какое-то время. Допустим. Тогда он не уедет и останется.
- Нет, - тявкнул он на предложение помощи, даже с какой-то еле уловимой паникой. Оглянулся, убедившись, что Генри не встал и остался на диване. Нервно и резко вернул сахарницу на прежнее место и выпрямился, добавив уже чуть мягче: - Нет, благодарю. Я справляюсь. Минута и чай будет готов.
Да, чай. Он посмотрел на чайник, который мучительно медленно фурычил, и снова принялся выкручивать палец. Стало жарко. Воздуха мало, так душно. Надо открыть... ах, оно уже открыто? О чем он? Про остаться. Да, как-то первое время будет может и нормально, если и вправду нужен. И есть ради чего. А потом у Генри это пройдет, или он отобьет желание с ним знакомство водить и тогда придется самому на себя руки накладывать, а он совершенно точно трус и не сможет этого сделать. Хотя если правильно рассчитать с таблетками... так ведь могут откачать! Да и он непременно трусит, когда становится совсем плохо, решительности не хватает. За что он держится, господи боже?
Нет, нужно ехать. Это лучшее. Не факт, что он на что-то годен вообще. Только испортит о себе все впечатление у единственного человека, которому он вроде как... дорог. Нет, уж лучше резко и одномоментно уехать, отрубить. Он переживет и забудет. У него вон сколько забот скоро будет, там очень легко забыть. Да, так лучше. И нечего думать. Нечего! Нечего дыру внутри себя затыкать другими. С Мадлен это ничем хорошим не кончилось. Нет, никому не доверять, никого не любить, хватит с него этого вздора. Слишком больно будет разочароваться вновь. Он не готов.
- Эм, нет. Почему же? Вы говорите вполне искренне, - наконец вернулся Реджинальд к теме обсуждения. "А заблуждаются люди всегда искренне". Чайник гудел все громче. Мистер Броули повернулся и посмотрел на Генри. - И это... крайне лестно. Точнее, приятно. Лестно не то слово, простите. Это приятно, да. Не вы один, по правде говоря, расстроены моим отъездом, но вы один, стоит признать, совершенно искренне расстроены этим фактом. Да... Это крайне приятно. Однако я...
Он глубоко вздохнул, скривившись от очередного укола за грудиной.
- Однако я уже все решил. Так будет лучше. Я этого хотел, долго к этому стремился, поначалу отрицал, но сейчас действительно понимаю, что это мне нужно и так лучше. Мы можем созваниваться раз в неделю по этому зеленому приложению, я буду рад узнавать как у вас дела, - Реджинальд выпрямил спину и повел плечом. Потом вымучено улыбнулся. Надо найти положительные стороны для Генри, врать о том, что ему самому это нужно, получалось с трудом. - Тем более я же уезжаю не завтра, а через полтора месяца, время еще есть. Я еще успею вам надоесть. К тому же контракт предусматривает раз в полгода отпуск, в октябре, вполне возможно, что приеду и навещу вас.
Хотя он и рассчитывал окончить свои мучения как-то пораньше от какой-нибудь случайности, или отсутствия квалифицированной медицины на месте. Летать мистер Броули люто ненавидел.
- Все к лучшему, Генри. О, вот и чай.
Мистер Броули занялся подачей.
[status]...[/status][icon]https://i.imgur.com/bLwhzz2.jpg[/icon][lz]<div class="lz"><div class="lzname"><a href="ссылка_на_анкету">Реджинальд Броули, 61</a></div>Главврач Харли Стрит Клиник, кардиохирург, в разводе</div>[/lz]
Отредактировано Reginald Brawley (28 Фев 2022 01:03:41)
Иногда кажется, что все самые страшные события происходят не с нами. А в каком-то параллельном мирке, который не имеет к нам никакого отношения. Хэрроу с трудом верилось, что мистер Броули вот так может взять и уехать. Нет, он отказывался в это верить, и искренне надеялся, что он передумает. Это было за гранью понимания. Такое чувство, что ему суждено терять близких людей самыми изощренным способами. Развод с бывшей женой, которая забрала с собой дочь и не давала Генри с ней видеться. Почти десять лет они встречались тайком, хотя и любили друг друга. Когда-то он думал, что брат не вернется из Франции, когда уехал туда на учебу, но тут все обошлось… Слишком много подобных вещей случалось, что еще и потерять мистера Броули, Хэрроу это вряд ли переживет. Со временем, может, смирится, уйдет в семью, в заботу о жене, детях, но это все будет уже не то. Не будет хватать какого-то недостающего звена в душе.
Генри с благодарностью кивнул, когда мистер Броули все-таки подал ему чай. Это было все-таки мило… И приятно. Странно, что его до сих пор не выставили за дверь с проклятиями. Много раз задумывался, как его все еще терпят, даже после каких-то косяков. Хэрроу мельком подумал, что может все не зря. То, что он сейчас говорил, будет принято во внимание. Генри стремился доказать мистеру Броули, что еще не все потеряно, еще можно все наладить здесь.
— А разве этого мало? Да и не я один буду расстроен. Ева к вам тоже успела привязаться. Вы для нас очень важный человек, — отозвался Генри, согревая руки о чашку чая, — Все равно, что лишиться какой-то части себя. Такой… очень важной и неотъемлемой. Только тронь и все порушится, — выдохнул Генри, он не лукавил, он себя прекрасно знал. И как все будет дальше, тоже представлял. Если мистер Броули действительно уедет. Созваниваться, видеться раз в пятилетку, это все не то. Этого недостаточно, чтобы восполнить эту горечь утраты.
— Я все же надеюсь, что вы передумаете. И останетесь с нами… Обещайте подумать, мистер Броули. Пожалуйста, ради меня, ради нас, — он чуть улыбнулся, не хотелось вот так просто сдаваться. Хотелось надеяться, что мистер Броули все же передумает, откажется от этой затеи. Брали большие сомнения, что это все из желания туда уехать, а не из желания просто убежать отсюда. Временами Генри посещали такие мысли, взять и уехать куда-нибудь, но останавливало наличие близких, которые ему этого не простят.
Услышав глухой звук удара чего-то об пол, Хэрроу обратил внимание, что из кармана выпал телефон. Подняв его, Генри увидел на экране просто уйму пропущенных звонков, причем совершенно из разных инстанций… А сам телефон все это время стоял на беззвучном.
— Черт… я совсем забыл, что он на беззвучном. Звонки от Евы, Джо… Регистратура Харли, Саймон… — Генри удивленно вскинул брови, перечисляя все пропущенные, решив начать по порядку. С телефона Евы ответа не последовало, зато ответила Джо. Услышав от дочери много «приятностей» в свой адрес, пытаясь ее перебить, прежде, чем она сказала, что Еву забрали в родильное отделение. Очевидно, что из Харли звонили по тому же самому вопросу. Генри резко вскочил с места, судя по давности звонков, уже прошло чуть больше часа. Он взволнованно посмотрел на мистера Броули, но только и смог произнести.
— Еву забрали в родильное…
Вы здесь » The Capital of Great Britain » Страницы жизни » Иногда люди, которых мы любим, злят нас больше всего
