[indent] Если хочешь спрятаться достаточно хорошо от суеты мира, найти место лучше трудно, потому что никто, кроме озабоченных судьбой лошадок, и тех немногих, которые любят не только верховую езду, но соответствуют запросам Грейстока, не посещает затерянных в пригороде столице земель бывшего… графства? Честно, ей много чего рассказывали, именно поэтому большую часть Ребекка благополучно забыла, не интересуясь подробностями ни личной жизни хозяев, ни их прошлым и окружением; вокруг было тихо, так тихо, что слышно шорох листвы, и ей достаточно этого, чтобы согласиться. В конце концов, какие-никакие, но деньги, и пусть порядком меньше, чем она привыкла класть в карман, зато не ожидаются сюрпризы в виде случайно зашедших знакомых и знакомых её знакомых, которые жаждут рассказать остальным, где встретили мисс Хилл.
[indent] Ночные дежурства стали прекрасным способом удрать от остальных проблем; «сова» по типу, она не испытывала труда с бодрствованием в темное время суток, а давно перестроенный на «зомби» режим удовлетворял несколькими часами сна. К тому же, как передать атмосферу, которая опускалась на конюшни, когда заходило солнце, и все расходились домой? Благодатный покой разливался над левадами и денниками, негромкое фырканье и всхрапывание становились единственной музыкой, и не существовало в мире печали, которую не могли разделить с тобой благородные четвероногие создания, обладающие такой же зависимости от социума, как и человек, а, возможно, и более сильной.
[indent] Никто не мешал и не беспокоил, и, развалившись на пледе, небрежно брошенном на пучок сухой соломы, женщина лежала, прикрыв глаза и заложив руки под голову. Темные волосы, собранные в хвост, рассыпались по золоту иссохших стеблей, сливаясь с темнотой, наползавшей из угла: Кэрри предпочитала самый недоступный свету из них. Наверно, она почти задремала, потому что перестала чувствовать ход времени, когда её разбудило тревожное ржание. Подтянув согнутые ноги к заднице, она одним движением оказалась в вертикальном положении, по привычке, выработанной с годами, первым делом схватившись за то, что могло сойти за оружие. К счастью, вилы не понадобились; в конюшне никого не было, психовала новенькая, сотрясая стены уже не только голосом, но и копытами.
- Ну, здрасти, приехали, - ворчливо пробубнила женщина, направляясь к деннику; на ходу из волос и воротника выдергивались застрявшие соломинки. – И чего ж мы орем? – голос трансформировался, зазвучал певуче, с мелодичной вкрадчивостью. Застыв напротив кобылы, Кэрри гипнотизировала ту, глядя пристально, не моргая. На самом деле, взгляд ничего не решал: лошади реагируют на мимику, конечно, но чаще в таком состоянии откликаются именно на звуки.
Белой, а точнее, светло-серой, почти серебристой красавице жестоко досталось. Дочь хозяев, по непонятной причине взбеленившись, срывала злобу на несчастном животном, не способном вырваться из пут мучителей. Невозможно провести рукой по шерсти, чтобы не почувствовать шрамы разной степени застарелости, кое-где вытерты проплешины, виной чему плохая или малая по размеру упряжь, но хуже всего страх, прочно засевший перед любым двуногим существом бесконечный страх, овладевший примитивным разумом лошади.
[indent] Увидев человека, та шарахнулась к дальней стенке денника, прижимая уши и кося правым глазом; все понятно, печально подумала женщина, подходя к двери денника, бедолага привыкла видеть в нас врагов. Но что-то вызвало беспокойство кобылы посреди ночи, и та начала нервировать остальных, чего допускать нельзя, значит, нельзя и уйти, оставив её в покое. Навязчивая терапия в таких случаях необходима, иначе страх никуда не исчезнет; она успокоится, но контактнее не станет. 
[indent] Войдя в денник и закрыв за собой калитку на засов, Кэрри сделала несколько шагов по направлению к кобыле, но так, словно шла не целенаправленно, а просто прогуливалась. А потом достала из кармана яблоко и, развернувшись спиной к животному, смачно надкусила, похрустывая сочной твердой мякотью на зубах.  Вот так просто, со стороны, так вообще нелепо: зашла к диковатой кобылке, чтобы поесть. Но так вышло, что лошади не просто социальны, они любопытны, а еда для них дополнительный и сильный мотивирующий элемент. Белая должна понять, что человек в её стойле не испытывает желания с ней физически общаться, и проявить ответный интерес, переступив крохотным шажочком накопленное предубеждение, подойдя ближе.
[indent] Простояла Кэрри так, наверно, минут пятнадцать; затылок её приобрел, поистине, паранормальную чувствительность, потому что никогда нельзя быть наверняка уверенным в том, насколько «поехала крыша» у животного, ведь оно не способно рассказать. Если ей захотят причинить вред, нужно вовремя почувствовать и успеть увернуться. Но кобыла, некоторое время шатаясь вдоль задней стенки, фыркая и нервозно храпя, успокоилась; в ней медленно возрастала тяга посмотреть, не поделится ли странный двуногий так соблазнительно пахнущей едой. Ступая с таким напряжением в ногах, словно по тонкому льду, Белая сделала несколько шагов, смешно вытягивая шею на всю возможную длину; по спине обдало теплым дыханием, но Кэрри заставила себя не реагировать, пока, загребая подвижной розовой губой, вдоль руки с яблоком не появилась лошадиная морда. Покосившись боковым зрением, женщина встретилась взглядом с кобылой; несколько секунд они смотрели друг на друга в нелепейшей из поз, после рука разжалась, на раскрытой ладони оставляя яблоко и позволяя загребущей губине захватить его, затаскивая в рот.
[indent] Голова сразу же исчезла, одним движением мышц отдернутая назад, подальше от двуногого. Вновь обосновавшись у дальней стены, Белая с удовольствием зачавкала, вызвав на губах у берейтора тонкую усмешку. Кэрри было сунула руку в другой карман, но поняла, что зазевалась: в конюшне они явно больше не одни.