[indent] Ребекка, поджав одну ногу под себя, сидела, опираясь на стол локтем левой руки, ладонью которой, заодно, подписала и подбородок, пальцами правой прокручивая между ними остро отточенный карандаш, и, хмуря лоб, внимательно вчитывалась в смету, выставленную им в конюшню. Половина цифр, по её убеждению, была порядком завышена, а вторая половина вообще не нужна, но, прежде чем спорить с подрядчиком, который, конечно, будет упирать на то, что «Грейсток одобрил», нужно досконально всё изучить, вдруг придется еще и с хозяином препираться. Хороша работа, что сказать, стабильно к берейтору превращаешься еще и в бухгалтера, и в «решалу»; большая удача, что сегодня, в свой выходной, она может этим заняться, не привлекая внимания, потому что у доктора-то день вполне рабочий.
[indent] Но часы неумолимо отсчитывали минуты за минутами, свободный отрезок дня подходил к концу, предрекая скоро возвращение Райта домой, а там уже в бумажках не покопаешься; вообще-то Итан разбирался в счетах, сметах и прочей счетоводческой радости лучше её, у него хватало терпения и упорства вникать и не засыпать над очередной колонкой, и самым шикарным решением было бы подключить его аналитический мозг к задаче, но вот только…. После Рождества в обществе Джонатана, чью личину пока что удавалось удержать в тайне, внутренним чутьем, иначе не назовешь, Итан недобро косил глазом в любую подозрительно душевную связь с любым мужчиной, и никаким радением за общее дело не объяснить, почему это она тратит время, разбираясь с тем, о чем должна болеть голова Ричарда. В прошлую стычку по подобному поводу Бекка пыталась брыкаться, взывая к человечности, заявив, что у хозяина конюшни и так хватает, о чем голове болеть, она просто хочет помочь. Итог был, в общем-то, ожидаем: потеряв терпение, что с ним начало случаться всё чаще за последние полгода, Райт сердито рыкнул рекомендацию контролировать ремонтные работы Лангефорда, если в ней проснулась жажда помогать в таких вопросах.
[indent] Она бы, наверно, успела, если бы сумятицы не внесла маленькая дочка Итана, Миллисент, которая внезапно объявилась в рабочем кабинете, который, вообще-то принадлежал её отцу, но временно был захвачен без спросу, со слезами на глазах. Сначала женщина испуганно встрепенулась, испугавшись, не случилось ли чего с той: может, упала, сильно ушиблась, может, кто-то напугал или обидел. А вопль, преисполненный отчаяния, про необходимость срочно ехать к папе, так и вовсе обеспечил несколько седых волосков в густой каштановой шевелюре: перспектива отчитываться перед ошалевшим от слез дочери Итаном ни капли не выглядела интересной. Вот же избаловал дочь, с досадой подумала Бекка, приподнимаясь из-за стола, чуть что, в слезы и жалобы. Не девочка, а кисейная барышня. Зла не видела, так для неё любая мелочь повод для трагедии. Тьфу.
[indent] Вообще-то в ней не было неприязни к девочке: красивое, нежное голубоглазое создание, обещавшее вырасти в очаровательную девушку, вероятно, не растерявшую детской чувствительности, как любой ребенок, взращенный одним родителем, не виноват в том, что страх отца ущемить её в любви превращался в гипертрофированную опеку. Все обожали Милли, и в этом таилась опасность для самой девочки, в первую очередь; только Джим, со всегдашней нахальной улыбкой, отваживался осаживать брата в приступах синдрома «клуши-наседки». Более того, Ребекка сама была такой когда-то, окруженной бесконечной любовью отца, не подозревавшего, что наивность и вера в светлое чувство однажды заведет на эшафот его милое дитя, в одночасье вынужденное утратить все иллюзии детства и душевную невинность. Наверно, воспоминание об этом и раздражало её всякий раз, как Милли демонстрировала излишнюю восприимчивость. Но папа не решит всех твоих проблем, малышка, ожесточенно подумала она, не сможет. Он всего лишь человек, а не Бог.
[indent] А потом, наконец, свет упал так, что осветил прижатые к груди руки, на которых удалось рассмотреть нечто мятое и пушистое.
- Ох, - с грустью вздохнув и обвинив себя мысленно в пессимизме, заодно и в предвзятости ко всему миру, но сойдясь на том, что просто день унылый, Бекка потерла лоб. – Ты где же его взяла-то, чудо? - резким движением руки смахнув со стола бумаги, освобождая небольшую площадку, она в полу-приказном, в полу-просящем тоне сказала:
- Не надо так его сжимать, Милли. Если у него повреждены внутренние органы или кости, давление снаружи сделает только хуже. Лучше положи его сюда, на стол… я его осмотрю. А потом решим, как лучше поступить…. – почесав нос, она мотнула головой. – Ты же понимаешь, солнышко, твой папа – хирург, но он лечит людей и работает в больнице, где все очень-очень стерильно. Нас туда не пустят с уличной кисой, даже очень-очень маленькой, миленькой и несчастной. – Осмотреть котенка она хотела по одной причине: понять, не сдох ли бедолага от таких объятий, если, конечно, раньше не утонул в чужих обильных слезах. Если не сдох, стоит положить его в коробочку и гнать к ветеринару, а никак не к доктору Райту. Во-первых, физиология людей и котов несколько отличается, во-вторых, их ведь и в самом деле не пустят в хирургию с животным. – Не плачь, - потрепав девочку по волосам, ободряюще улыбнулась женщина. – Слезами делу не поможешь.
Отредактировано Rebecca Menger (5 Ноя 2021 12:37:57)