Жизнь... она слишком изменчива, переменчива, не постоянна. Человеческая память - она слишком коротка, чтобы делать выводы из ошибок прошлого. Сколько воин происходило в прошлом. Сколько человеческих жизней они уносили... Вот только люди... они все равно не делают верных выводов. Все равно находятся те, кто считает, что он лучше остальных; что знает больше; что именно его правление верно. Президент Сноу... он был тираном, что вогнал свой народ в яму жестокости и разрозненности. Он не хотел повторения войны прошлого, когда, как ему казалось, Дистрикт номер тринадцать был полностью уничтожен. Этот человек, что пришел к власти при помощи убийств и шантажа, продолжил традицию так называемых Голодных Игр, чтобы держать всех в страхе и под контролем, но по факту... лишь готовил почву для новой войны. И до его правления, людям в большинстве Дистриктов, жилось не сладко, но с его приходом... все стало еще хуже. Даже Капитолий, который ненавидели за его праздный образ жизни, ненавидел своего правителя. За те рамки, в которые он вогнал их. За тот страх, когда знаешь, что любое твое слово могут трактовать так, как захочется, а последствия могут быть слишком жестокими. Да, капитолийских детей не отправляли на Арену убивать друг друга, сражаясь за право жить, но... этих "но" было слишком много.
   Эффи прекрасно помнила, как в первые приехала в двенадцатый Дистрикт. Помнит то чувство ужаса, что охватило ее, при виде всех этих людей, что уже и не надеются на лучшую жизнь. Своим внешним обликом, она словно кидала всем вызов, вынуждая жителей ненавидеть себя еще больше. Порой, ей хотелось отказаться от этого всего. Ведь, каждый раз, сопровождая трибутов в Капитолий, а после на Арену - она знала, что домой они не вернуться. Ее всегда считали излишне поверхностной и, в чем-то, жестокой, но ее поведение - оно было защитной реакцией. Да, она никогда не привязывалась к своим подопечным, потому, что каждая смерть все равно оставляла шрам на ее душе. Шрам, который она умело скрывала за очередным ярким париком и веселым смехом, что крайне редко затрагивал глаза женщины. Да, она хотела однажды стать сопровождающей профи, ведь там были не замученные жизнью дети и взрослые. Там были профессиональные убийцы, даже если они только достигла возраста, когда можно стать трибутом. Для них Игры были чем-то статусным; тем, что позволяло показать свое превосходство. Их... не было жалко. По крайней мере ей.
   Но все изменилось в тот день, когда во время Жатвы от двенадцатого Дистрикта на Игры отправились Китнисс и Пит... именно они все изменили. Именно сильный моральный дух мисс Эвердин разжег во всех Дистриктах тот дух сопротивления, что давно уже тлел в их сердцах. Жалела ли Эффи о том, что была причастна к этому? Нет, нисколько. Ведь это был ее выбор. Это позволило им всем, по итогу, начать новую жизнь. Жизнь, в которой они помнили прошлое и учились не допускать ошибок былого...
   В этот день она стояла на перроне и ждала, когда скоростной поезд доставит из двенадцатого Дистрикта тех, кто стал для нее семьей. Ведь иной у нее и не было. Она ждала Китнисс, Пита и... Хеймитча. Они не виделись год. И за это время, нельзя сказать, что внешне женщина изменилась не сильно: все те же яркие наряды и ресницы. Лишь вместо парика свои собственные волосы цвета золота. Она подрагивала от холода, ожидая прибытия поезда и гадала, как пройдет эта встреча. Через несколько дней, в бывшем дворце Сноу, который теперь занимала президент Пэйлор с новым правительством Панэма, должен пройти вечер памяти всех тех, кто отдал свои жизни за новое будущее страны. На нем же, будет молчаливо объявлено о помиловании Сойки-пересмешницы за то, что год назад она убила президента Коэн, не позволив вернуться к былым зверствам. Да, за этот год произошло слишком многое и, что самое главное, люди постепенно возвращались к нормальной жизни.
  - С возвращением, мои дорогие. - голос Эффи звучит звонко, в то время как женщина поочередно всех обнимает. Она действительно рада их видеть и лишь слегка морщится от перегара, что вновь сопровождает Хэймитча - Ну, неужели нельзя было воздержаться? - восклицает она в притворном возмущении и, вопреки собственным же словам, крепко обнимает бывшего ментора. - Сейчас мы отправимся во дворец, а вечером, Китнисс, состоится твоя не официальная встреча с президентом Пэйлор. - как всегда, слова вылетают со скоростью пулеметной очереди, в то время как сама женщина спешно ведет всех к ожидаемому их транспорту.

  - Этот мир постепенно становится лучше. - произносит она довольно весело, при этом крепко обнимая Хеймитча. Да, как бы ее не раздражал его перегар, но менее сипатичным от этого он не становился. По крайней мере тем, кто общался с ним больше одного раза; тем, кто знал, что с помощью алкоголя он просто скрывается от кошмаров. Да, Эффи не одобряла этого, но и... ей не доводилось проходить через то, что пришлось пережить всем победителям Игр. Китнисс и Питу было чуть легче, ведь они были друг у друга, поддерживали и не позволяли оставаться один на один в том безумии, что всегда приходит по ночам. У Эбернети же не было никого... только водка, что туманила разум. Поэтому... да, Эффи могло это не нравиться, но не ей судить... - И, - добавляет уже после того, как объятия заканчиваются - не забывай, что ты так же приложил к этому свои усилия. Все вы. - заканчивает уже серьезно.
   Когда же бывший ментор двенадцатого Дистрикта выдает фразу, что очень похожа на комплимент, Бряк не выдерживает и позволяет себе короткий смешок.
  - Мы оба прекрасно знаем, что сказать ты хотел совершенно иное. Но, я ценю твою попытку быть лояльным. - на самом деле, сегодняшний образ женщины был еще довольно консервативным, если сравнивать с былыми ее нарядами. Но, после того как в их жизни вошел Цинна - многое поменялось и в самой Эффи. Да, она все так же любила яркость красок, но при этом... в прошлое ушли сотни ярких париков, а сама женщина вывела для себя несколько запретов. Но все это сейчас не важно. Ведь, видя то, как меркнет улыбка Хеймитча, а сама Китнисс резко выпрямляется - женщина лишь тяжко вздыхает. Она понимает и знает все те причины, из-за которых ее друзья не доверяют власти, но... президент Пэйлор была во много раз лучше и достойнее, чем Сноу или Коэн. Да, с того момента, как все поменялось, Бряк старалась держаться по дальше от политики, найдя себя в работе с детьми, но... это получалось у нее не всегда. Можно даже сказать, что почти никогда.
   Она не спешит отвечать на вопросы мужчины, так как они все же находятся на улице. Лишь сев за руль своей машины и заведя мотор, Эффи сумела выдохнуть и спокойно произнести:
  - Нет, Хеймитч, ее не планируют использовать как символ. Наша дорогая девочка, когда решила не допустить повторения Игр, сама же себя и обезопасила. Гневные настроения по поводу смерти Коэн уже улеглись, но начинаются новые. Многие не довольны политикой Пэйтон. Ведь она отказалась продолжать как курс Сноу, так и Коэн. По сути, мы четверо будем присутствовать только на не официальной встрече тех, кто выжил, а дальше будем полностью предоставлены сами себе. Но, не могу не сказать, что вас ждут слишком многие. Особенно Энни и Крессида. - при этом, не смотря на всю серьезность ситуации, голос женщины звучит довольно жизнерадостно. Да, она привыкла к тому, что всегда находится под прицелом сотен глаз. Привыкла к тому, что от нее зависело, в некотором роде, благополучие ее трибутов... и пусть все это давно уже в прошлом, но привычка всегда быть жизнерадостной и не унывающей - она так никуда не исчезла. И, вряд ли исчезнет.
   До резиденции нового правительства они добираются довольно быстро. Не смотря на то, что все военные действия в городе закончились еще год назад - люди по прежнему опасались долго находится на открытом пространстве. Жители Капитолия все так же ждали какого-то подвоха, не доверяя тем, кого когда-то угнетали.
  - Наши комнаты находятся рядом. Отдыхайте пока с дороги. За тобой, Китнисс через час должен будет зайти Плутарх. - после чего, вновь всех обняв, скрывается за дверями своих апартаментов, чтобы, спустя двадцать минут, уже стучатся к Хеймитчу с бутылкой дорого виски.

Эффи всегда считали, в какой-то степени, поверхностной. Для окружающих, эта женщина всегда была эдаким ярким мотыльком, что в состоянии думать только о нарядах и развлечениях. Она до сих пор помнит выражение лиц Китнисс и Пита, когда они впервые оказались на приеме о Сноу. Вот только, если ты живешь в этом мире и хочешь в нем выжить - значит ты должен играть по общепринятым правилам. И не важно, на сколько сильно эти самые правила стоят у тебя поперек горла. Самое же печальное, что являлось сутью жизни большинства - это не устраивало многих, но страх... он не позволял им выступить против, вынуждая прятаться в своих домах и квартирах подобно крысам в норах. Вынуждали, пока не появилась Китнисс. Именно она встряхнула их всех, заставив очнуться от этого вечного кошмара и осознать, на сколько же сильно убога их жизнь. Да, находясь в Капитолии, они мнили, буд-то их жизнь куда лучше, чем у тех, кто живет в Дистриктах, но в действительности... они были еще большими рабами чем те, кто был вынужден идти на Голодные Игры в качестве трибутов...
  - Чем? - переспрашивает Эффи с усмешкой. - Миром, конечно же. Одни лишились кровавых развлечений, когда можно почувствовать себя Богом. Другие же обижены на то, что не смогли сотворить подобный ужас с детьми Капитолия. При этом, они не в состоянии понять, что новые смерти лишь разожгут огонь войны еще сильнее. Словно, во время восстания они были в состояния коматоза и не видели всех этих смертей. Вот только президент Пейлор слишком хорошо все это помнит и не допустит повторения. Как и мы, она хочет мира. - женщина произносит это уверенно, так как действительно верит в это. В прошлом, когда речь заходила о Сноу или же Коэн - она тщательно подбирала слова, чтобы ее не обвинили в предательстве. Прятала собственные сомнения за наигранным смехом. Самой же себе казалась фальшивой.
  Оказавшись в комнате, что выделили для нее, Эффи просто обессиленно сползает по двери прямо на пол. Нет, она не устала от своих не реальных каблуков, на которых при не осторожном шаге можно переломать ноги. Ее просто выматывает вся эта неопределенность, что царит вокруг всех. Когда Плутарх сказал о том, что нужно позвать и троих победителей двенадцатого Дистрикта - Эффи была против. Да, она очень сильно соскучилась за ними, особенно за Хеймитчем, но считала... что нужно оставить их в покое и дать жить своей жизнью. Но... она промолчала, так как эгоистичная часть натуры не позволила высказаться ей против. Просто... она действительно хотела их увидеть. Всех троих, а не только бывшего коллегу. По крайней мере, именно в этом она и пыталась себя убедить, когда доставала из своей сумки бутылку виски и направлялась к дверям комнаты, что выделили Эбернети.
  - Да нет, - произносит она входя - скорее просто хочу расслабиться в компании того, кому доверяю и кто мне симпатичен. - при этом, она не спешит говорить о том, что в ее комнате есть еще три таких бутылки. Как говорится, всему свое время. - Тебе хоть не много стало легче после того, как все закончилось? Чем занимаешься, когда не пьешь? - ей действительно это интересно.

О прошлом Эффи было известно мало. Точнее, она сама сделала все, чтобы никто о нем не знал.  В нем не было постыдных тайн, но было много того, что все еще причиняло боль. Женщина никогда и никому не рассказывала о том, что ее родителями были богатая капитолийка и один из победителей Голодных Игр. Мисс Тринкет обожала свою семью, но... ей было тринадцать, когда отец погиб во время второй квартальной бойни. Мама же... вопреки общему мнению, действительно любила его и не смогла смириться с гибелью любимого мужчины, тем самым оставив Эффи совершенно одну в этом мире. Да, она действительно понимала обе стороны. Как понимала и то, что в Капитолии жили не только зажравшиеся богачи, но и обычные люди, которых политика Сноу так же не устраивала. Но она никак не комментирует высказывание Эбернети, принимая тот факт, что мужчина имеет все основания ненавидеть жителей Капитолия. Единственное, что она произносит:
  - Пэйлор - сильный лидер. Она возглавляла повстанцев четвертого дистрикта и на семьдесят третьих играх потеряла дочь. Эта мудрая женщина, которая понимает, что новая война не нужна никому. И, это именно она не позволила казнить Китнисс за убийство Коэн. - и уже за одно это, Эффи была ее преданной сторонницей. Ведь нет мотивации мощнее, чем благодарность или же ненависть.

   Вообще, она не собиралась потворствовать пагубной привычке Хеймитча. Вот только, Эффи и самой требовалась доза алкоголя. Даже в е, казалось бы, легкомысленной голове, все еще были свежи события двухгодичной давности. Да, она не видела, что творилось в Капитолии перед тем, как Сноу был вынужден объявить о капитуляции, но... лица родителей, что в тот день потеряли своих детей; дети, что остались без родителей... ужас от того, что стало с двенадцатым дистриктом и что происходило в остальных. Война - это слишком страшно, чтобы допустить ее повторения. И сейчас Эффи понимает это, как никогда четко. Как понимает и то, что это для Капитолия война была вот совсем недавно и недолго, а для жителей дистриктов она длилась десятилетиями.
  - Ваш дистрикт пока не готов к тому, чтобы привести туда маленьких детей, что остались без родителей и которым требуется время, чтобы хоть как-то оправиться от всех этих кошмаров. Кому-то повезло больше и у них нашлись родственники, которые забрали их к себе... Остальных же собрали здесь. А вообще, ты прав. Нужно действительно к вам приехать. - поднеся бокал к губам, женщина делает несколько больших глотков, после чего интересуется - Многие вернулись в ваш Дистрикт?
   Этот вечер она надеялась провести в тиши и спокойствии, спокойно беседуя с другом, но... она никак не рассчитывала на то, что ближе к ночи по коридору раздастся чей-то отчаянный крик. Выронив из рук бокал и резко вскочив на ноги, Эффи со страхом смотрит на Хеймитча и севшим голосом спрашивает:
- Что это? Что случилось?! - не смотря на то, что всю ее трясет от страха, она все же направляется к дверям и, распахнув их, выходит в коридор. В коридор, где на мраморном полу, подобно сломанной кукле, в луже крови лежало тело Джоанны...