Жизнь... она слишком изменчива, переменчива, не постоянна. Человеческая память - она слишком коротка, чтобы делать выводы из ошибок прошлого. Сколько воин происходило в прошлом. Сколько человеческих жизней они уносили... Вот только люди... они все равно не делают верных выводов. Все равно находятся те, кто считает, что он лучше остальных; что знает больше; что именно его правление верно. Президент Сноу... он был тираном, что вогнал свой народ в яму жестокости и разрозненности. Он не хотел повторения войны прошлого, когда, как ему казалось, Дистрикт номер тринадцать был полностью уничтожен. Этот человек, что пришел к власти при помощи убийств и шантажа, продолжил традицию так называемых Голодных Игр, чтобы держать всех в страхе и под контролем, но по факту... лишь готовил почву для новой войны. И до его правления, людям в большинстве Дистриктов, жилось не сладко, но с его приходом... все стало еще хуже. Даже Капитолий, который ненавидели за его праздный образ жизни, ненавидел своего правителя. За те рамки, в которые он вогнал их. За тот страх, когда знаешь, что любое твое слово могут трактовать так, как захочется, а последствия могут быть слишком жестокими. Да, капитолийских детей не отправляли на Арену убивать друг друга, сражаясь за право жить, но... этих "но" было слишком много.
   Эффи прекрасно помнила, как в первые приехала в двенадцатый Дистрикт. Помнит то чувство ужаса, что охватило ее, при виде всех этих людей, что уже и не надеются на лучшую жизнь. Своим внешним обликом, она словно кидала всем вызов, вынуждая жителей ненавидеть себя еще больше. Порой, ей хотелось отказаться от этого всего. Ведь, каждый раз, сопровождая трибутов в Капитолий, а после на Арену - она знала, что домой они не вернуться. Ее всегда считали излишне поверхностной и, в чем-то, жестокой, но ее поведение - оно было защитной реакцией. Да, она никогда не привязывалась к своим подопечным, потому, что каждая смерть все равно оставляла шрам на ее душе. Шрам, который она умело скрывала за очередным ярким париком и веселым смехом, что крайне редко затрагивал глаза женщины. Да, она хотела однажды стать сопровождающей профи, ведь там были не замученные жизнью дети и взрослые. Там были профессиональные убийцы, даже если они только достигла возраста, когда можно стать трибутом. Для них Игры были чем-то статусным; тем, что позволяло показать свое превосходство. Их... не было жалко. По крайней мере ей.
   Но все изменилось в тот день, когда во время Жатвы от двенадцатого Дистрикта на Игры отправились Китнисс и Пит... именно они все изменили. Именно сильный моральный дух мисс Эвердин разжег во всех Дистриктах тот дух сопротивления, что давно уже тлел в их сердцах. Жалела ли Эффи о том, что была причастна к этому? Нет, нисколько. Ведь это был ее выбор. Это позволило им всем, по итогу, начать новую жизнь. Жизнь, в которой они помнили прошлое и учились не допускать ошибок былого...
   В этот день она стояла на перроне и ждала, когда скоростной поезд доставит из двенадцатого Дистрикта тех, кто стал для нее семьей. Ведь иной у нее и не было. Она ждала Китнисс, Пита и... Хеймитча. Они не виделись год. И за это время, нельзя сказать, что внешне женщина изменилась не сильно: все те же яркие наряды и ресницы. Лишь вместо парика свои собственные волосы цвета золота. Она подрагивала от холода, ожидая прибытия поезда и гадала, как пройдет эта встреча. Через несколько дней, в бывшем дворце Сноу, который теперь занимала президент Пэйлор с новым правительством Панэма, должен пройти вечер памяти всех тех, кто отдал свои жизни за новое будущее страны. На нем же, будет молчаливо объявлено о помиловании Сойки-пересмешницы за то, что год назад она убила президента Коэн, не позволив вернуться к былым зверствам. Да, за этот год произошло слишком многое и, что самое главное, люди постепенно возвращались к нормальной жизни.
  - С возвращением, мои дорогие. - голос Эффи звучит звонко, в то время как женщина поочередно всех обнимает. Она действительно рада их видеть и лишь слегка морщится от перегара, что вновь сопровождает Хэймитча - Ну, неужели нельзя было воздержаться? - восклицает она в притворном возмущении и, вопреки собственным же словам, крепко обнимает бывшего ментора. - Сейчас мы отправимся во дворец, а вечером, Китнисс, состоится твоя не официальная встреча с президентом Пэйлор. - как всегда, слова вылетают со скоростью пулеметной очереди, в то время как сама женщина спешно ведет всех к ожидаемому их транспорту.

  - Этот мир постепенно становится лучше. - произносит она довольно весело, при этом крепко обнимая Хеймитча. Да, как бы ее не раздражал его перегар, но менее сипатичным от этого он не становился. По крайней мере тем, кто общался с ним больше одного раза; тем, кто знал, что с помощью алкоголя он просто скрывается от кошмаров. Да, Эффи не одобряла этого, но и... ей не доводилось проходить через то, что пришлось пережить всем победителям Игр. Китнисс и Питу было чуть легче, ведь они были друг у друга, поддерживали и не позволяли оставаться один на один в том безумии, что всегда приходит по ночам. У Эбернети же не было никого... только водка, что туманила разум. Поэтому... да, Эффи могло это не нравиться, но не ей судить... - И, - добавляет уже после того, как объятия заканчиваются - не забывай, что ты так же приложил к этому свои усилия. Все вы. - заканчивает уже серьезно.
   Когда же бывший ментор двенадцатого Дистрикта выдает фразу, что очень похожа на комплимент, Бряк не выдерживает и позволяет себе короткий смешок.
  - Мы оба прекрасно знаем, что сказать ты хотел совершенно иное. Но, я ценю твою попытку быть лояльным. - на самом деле, сегодняшний образ женщины был еще довольно консервативным, если сравнивать с былыми ее нарядами. Но, после того как в их жизни вошел Цинна - многое поменялось и в самой Эффи. Да, она все так же любила яркость красок, но при этом... в прошлое ушли сотни ярких париков, а сама женщина вывела для себя несколько запретов. Но все это сейчас не важно. Ведь, видя то, как меркнет улыбка Хеймитча, а сама Китнисс резко выпрямляется - женщина лишь тяжко вздыхает. Она понимает и знает все те причины, из-за которых ее друзья не доверяют власти, но... президент Пэйлор была во много раз лучше и достойнее, чем Сноу или Коэн. Да, с того момента, как все поменялось, Бряк старалась держаться по дальше от политики, найдя себя в работе с детьми, но... это получалось у нее не всегда. Можно даже сказать, что почти никогда.
   Она не спешит отвечать на вопросы мужчины, так как они все же находятся на улице. Лишь сев за руль своей машины и заведя мотор, Эффи сумела выдохнуть и спокойно произнести:
  - Нет, Хеймитч, ее не планируют использовать как символ. Наша дорогая девочка, когда решила не допустить повторения Игр, сама же себя и обезопасила. Гневные настроения по поводу смерти Коэн уже улеглись, но начинаются новые. Многие не довольны политикой Пэйтон. Ведь она отказалась продолжать как курс Сноу, так и Коэн. По сути, мы четверо будем присутствовать только на не официальной встрече тех, кто выжил, а дальше будем полностью предоставлены сами себе. Но, не могу не сказать, что вас ждут слишком многие. Особенно Энни и Крессида. - при этом, не смотря на всю серьезность ситуации, голос женщины звучит довольно жизнерадостно. Да, она привыкла к тому, что всегда находится под прицелом сотен глаз. Привыкла к тому, что от нее зависело, в некотором роде, благополучие ее трибутов... и пусть все это давно уже в прошлом, но привычка всегда быть жизнерадостной и не унывающей - она так никуда не исчезла. И, вряд ли исчезнет.
   До резиденции нового правительства они добираются довольно быстро. Не смотря на то, что все военные действия в городе закончились еще год назад - люди по прежнему опасались долго находится на открытом пространстве. Жители Капитолия все так же ждали какого-то подвоха, не доверяя тем, кого когда-то угнетали.
  - Наши комнаты находятся рядом. Отдыхайте пока с дороги. За тобой, Китнисс через час должен будет зайти Плутарх. - после чего, вновь всех обняв, скрывается за дверями своих апартаментов, чтобы, спустя двадцать минут, уже стучатся к Хеймитчу с бутылкой дорого виски.

Эффи всегда считали, в какой-то степени, поверхностной. Для окружающих, эта женщина всегда была эдаким ярким мотыльком, что в состоянии думать только о нарядах и развлечениях. Она до сих пор помнит выражение лиц Китнисс и Пита, когда они впервые оказались на приеме о Сноу. Вот только, если ты живешь в этом мире и хочешь в нем выжить - значит ты должен играть по общепринятым правилам. И не важно, на сколько сильно эти самые правила стоят у тебя поперек горла. Самое же печальное, что являлось сутью жизни большинства - это не устраивало многих, но страх... он не позволял им выступить против, вынуждая прятаться в своих домах и квартирах подобно крысам в норах. Вынуждали, пока не появилась Китнисс. Именно она встряхнула их всех, заставив очнуться от этого вечного кошмара и осознать, на сколько же сильно убога их жизнь. Да, находясь в Капитолии, они мнили, буд-то их жизнь куда лучше, чем у тех, кто живет в Дистриктах, но в действительности... они были еще большими рабами чем те, кто был вынужден идти на Голодные Игры в качестве трибутов...
  - Чем? - переспрашивает Эффи с усмешкой. - Миром, конечно же. Одни лишились кровавых развлечений, когда можно почувствовать себя Богом. Другие же обижены на то, что не смогли сотворить подобный ужас с детьми Капитолия. При этом, они не в состоянии понять, что новые смерти лишь разожгут огонь войны еще сильнее. Словно, во время восстания они были в состояния коматоза и не видели всех этих смертей. Вот только президент Пейлор слишком хорошо все это помнит и не допустит повторения. Как и мы, она хочет мира. - женщина произносит это уверенно, так как действительно верит в это. В прошлом, когда речь заходила о Сноу или же Коэн - она тщательно подбирала слова, чтобы ее не обвинили в предательстве. Прятала собственные сомнения за наигранным смехом. Самой же себе казалась фальшивой.
  Оказавшись в комнате, что выделили для нее, Эффи просто обессиленно сползает по двери прямо на пол. Нет, она не устала от своих не реальных каблуков, на которых при не осторожном шаге можно переломать ноги. Ее просто выматывает вся эта неопределенность, что царит вокруг всех. Когда Плутарх сказал о том, что нужно позвать и троих победителей двенадцатого Дистрикта - Эффи была против. Да, она очень сильно соскучилась за ними, особенно за Хеймитчем, но считала... что нужно оставить их в покое и дать жить своей жизнью. Но... она промолчала, так как эгоистичная часть натуры не позволила высказаться ей против. Просто... она действительно хотела их увидеть. Всех троих, а не только бывшего коллегу. По крайней мере, именно в этом она и пыталась себя убедить, когда доставала из своей сумки бутылку виски и направлялась к дверям комнаты, что выделили Эбернети.
  - Да нет, - произносит она входя - скорее просто хочу расслабиться в компании того, кому доверяю и кто мне симпатичен. - при этом, она не спешит говорить о том, что в ее комнате есть еще три таких бутылки. Как говорится, всему свое время. - Тебе хоть не много стало легче после того, как все закончилось? Чем занимаешься, когда не пьешь? - ей действительно это интересно.

О прошлом Эффи было известно мало. Точнее, она сама сделала все, чтобы никто о нем не знал.  В нем не было постыдных тайн, но было много того, что все еще причиняло боль. Женщина никогда и никому не рассказывала о том, что ее родителями были богатая капитолийка и один из победителей Голодных Игр. Мисс Тринкет обожала свою семью, но... ей было тринадцать, когда отец погиб во время второй квартальной бойни. Мама же... вопреки общему мнению, действительно любила его и не смогла смириться с гибелью любимого мужчины, тем самым оставив Эффи совершенно одну в этом мире. Да, она действительно понимала обе стороны. Как понимала и то, что в Капитолии жили не только зажравшиеся богачи, но и обычные люди, которых политика Сноу так же не устраивала. Но она никак не комментирует высказывание Эбернети, принимая тот факт, что мужчина имеет все основания ненавидеть жителей Капитолия. Единственное, что она произносит:
  - Пэйлор - сильный лидер. Она возглавляла повстанцев четвертого дистрикта и на семьдесят третьих играх потеряла дочь. Эта мудрая женщина, которая понимает, что новая война не нужна никому. И, это именно она не позволила казнить Китнисс за убийство Коэн. - и уже за одно это, Эффи была ее преданной сторонницей. Ведь нет мотивации мощнее, чем благодарность или же ненависть.

   Вообще, она не собиралась потворствовать пагубной привычке Хеймитча. Вот только, Эффи и самой требовалась доза алкоголя. Даже в е, казалось бы, легкомысленной голове, все еще были свежи события двухгодичной давности. Да, она не видела, что творилось в Капитолии перед тем, как Сноу был вынужден объявить о капитуляции, но... лица родителей, что в тот день потеряли своих детей; дети, что остались без родителей... ужас от того, что стало с двенадцатым дистриктом и что происходило в остальных. Война - это слишком страшно, чтобы допустить ее повторения. И сейчас Эффи понимает это, как никогда четко. Как понимает и то, что это для Капитолия война была вот совсем недавно и недолго, а для жителей дистриктов она длилась десятилетиями.
  - Ваш дистрикт пока не готов к тому, чтобы привести туда маленьких детей, что остались без родителей и которым требуется время, чтобы хоть как-то оправиться от всех этих кошмаров. Кому-то повезло больше и у них нашлись родственники, которые забрали их к себе... Остальных же собрали здесь. А вообще, ты прав. Нужно действительно к вам приехать. - поднеся бокал к губам, женщина делает несколько больших глотков, после чего интересуется - Многие вернулись в ваш Дистрикт?
   Этот вечер она надеялась провести в тиши и спокойствии, спокойно беседуя с другом, но... она никак не рассчитывала на то, что ближе к ночи по коридору раздастся чей-то отчаянный крик. Выронив из рук бокал и резко вскочив на ноги, Эффи со страхом смотрит на Хеймитча и севшим голосом спрашивает:
- Что это? Что случилось?! - не смотря на то, что всю ее трясет от страха, она все же направляется к дверям и, распахнув их, выходит в коридор. В коридор, где на мраморном полу, подобно сломанной кукле, в луже крови лежало тело Джоанны...

Политика Капитолия... она еще очень не скоро сотрется из памяти жителей дистриктов. Слишком долго все это происходило. Слишком много жизней было отнято. Слишком... беспечно к этому всему относился Капитолий. И Эффи, в какой-то степени, понимала их. Ведь, она росла в этом обществе. Знала, какое именно мировоззрение навязывал президент Сноу. И она бы была такой, если бы... не отец. Если бы не ее роль в Голодных Играх. Скольких она провела на смерть? Женщина не хотела вспоминать об этом. Даже в случае с Китнесс и Питом... заслуга того, что эти двое выжили на своих первых Играх... она полностью принадлежала Хеймитчу и этим двоим потрясающим ребятам.
  - Я понимаю это твое желание, но... еще слишком много тех, кто жаждет мести. Кто хочет новых Игр, но уже с участием Капитолия. И они не понимают, что по итогу мы вновь вернемся к войне. Не суди ее строго. Еще год-два - и вас действительно оставят в покое. Вы действительно прошли через многое, но... Просто... помогите ей укрепиться и не допустить повторения этого кошмара. Как ни крути, но все мы ей должны за Китнисс. - как ни крути, но... должны. Ведь тогда, все дистрикты требовали казни той, что вдохновила их на борьбу. Они не знали и не понимали слишком многого, чтобы судить рационально. Они не знали, как именно Коэн выиграла эту чертову войну! И все еще были дистрикты, в которых были профи... те, кого с детства учили убивать и побеждать. Эти дистрикты так же были не в восторге от той, мирной, жизни, что все вели сейчас.
  - А вот и приеду, - с усмешкой произносит женщина. В конце концов, она не единственная, кто работает с осиротевшими детьми. И, наверное, она бы с радостью взяла их с собой, так как в обществе этих необыкновенных личностей женщина чувствовала себя полноценной, но все же... рано им еще покидать Капитолий. К этому не готовы ни они, ни жители дистриктов... Да и, глупо отрицать, что она скучал по своей команде... по своей семье, которая лишилась Цинны и Прим.
  Все дальнейшее.... это больше напоминало какой-то сюр времен президента Сноу, но никак не новые времена... Джоанна... одна из тех, кто выжил в Голодных Играх и был на стороне повстанцев в Квартальной Бойне... Джоанна... которая хотела Игр с участием детей Капитолия... Вот только ее судить Эффи не могла... а теперь... теперь она была мертва... и при виде ее изломанного тела, женщина с трудом сохраняла спокойствие. Ведь, казалось бы, они боролись за мир. Так, простите, какого черта творится такая хуйня?!
  - У меня в комнате есть еще две бутылки. Ты со мной? - в этот миг, голос Эффи больше напоминает треснувший лед. Она не собиралась напиваться этим вечером, но тело Джоанны... оно все еще было перед ее глазами... в общем, вывод прост: нужно напиться

Капитолий... сам город, не смотря ни на что, Эффи любила. Как и большую часть ее жителей. Не тех, что регулярно посещали приемы Сноу и соревновались в собственной тупости, лишь бы угодить президенту. Но тех, кто, как и жители дистриктов, хотели нормальной жизни без страха и возможностью быть собой. У каждого была своя клетка и свой страх. Да, капитолийцы не попадали на арену голодных Игр, но сколько из них просто исчезли из-за того, что кому-то их слова показались призывом к революции? Много... очень много. И сейчас, когда, казалось бы, тирания Сноу была свергнута, а Коэн не позволили устроить свою - верилось, что все будет иначе. Вот только сегодняшнее событие показывало, что... зря.
  - А ведь я верила... верила, что все это осталось в прошлом; что теперь мы все будем жить в мире, но... Видимо, Плутарх все же был прав: у общества слишком короткая память... - и сейчас ей куда труднее понять, кого именно она имеет в виду. Капитолийцев? Тех жителей дистриктов, что все еще были верны идеалам Коэн и были в оппозиции у Пейтон? Себя?..
  - Тогда наливай.  - произносит она устало, при этом возвращаясь в то самое кресло, в котором сидела в самом начале вечера, когда в мыслях еще присутствовала некая легкость, а на губах появлялся намек на улыбку. Теперь же казалось, что все это было в прошлой жизни, а на плечи самой Эвви упала свинцовая тяжесть. Она даже скидывает свои туфли. что были на умопомрачительном каблуке, чего бы никогда не сделала ранее. Ведь ее образы... они всегда были выверены идеально... Ее внешний вид - это было ее способом выделиться из массы, но сейчас... сейчас женщина чувствовала лишь усталость.
  - Быть может... только в детстве... - тихо протягивает Эффи, принимая из рук Хеймитча бокал с алкоголем, - а после... я привыкла. Знаю правила жизни в этом серпентарии. Знаю, что нужна здешним детям, что остались сиротами... а побег... - она залпом осушает свой бокал и подталкивает его к собутыльнику - это больше похоже на сказку... на что-то такое, о чем можно мечтать, но что никогда не случится. Это вы, ребята, сумеете выжить на свободе. Я же... буду совершенно бесполезна. Ведь, что я умею, Хеймитч? Пожалуй, что ничего, кроме кройки и шитья. - заканчивает уже с усмешкой. Капитолийцы потому и не любили покидать пределы своего города, так как прекрасно осознавали, что окажись они в дали от цивилизации и просто... погибнут от тысячи и одной случайности. Не все, конечно, но многие. Но по мечтать... о такой вот спокойной и настоящей жизни - это всегда было приятно...

   - Ну, пока Сноу был жив, я и не верила ни во что хорошее. - произносит Эффи с усмешкой. Не смотря на то, что большинство воспринимало её довольно легкомысленной особой, но наивной или же глупой она не была. - Как и не верила в это лучшее, когда мы находились в тринадцатом дистрикта. Ведь Коэн... Она ни чем не лучше Сноу. Такая же самовлюблённая и жаждущая власти. Но когда их обоих не стало... Именно тогда я и поверила, что, быть может, нормальная жизнь нас всё же доступна? Что для нашего поколение... общества... еще не всё потеряно? Что все страхи и боль, и пролитая кровь... Постепенно будут забываться, являясь лишь в кошмарах, но с каждым разом всё реже. - да,  кошмары были у каждого. Просто... У всех они свои. Но всё мечтали о покое... о нормальный жизни...
   Встав со своего кресла, Эффи подходит к окну и задумчиво отпивает из своего бокала. Там, в дали, виднелись жилые районы Панама, что всё ещё отстраивался после минувшей войны. Да, город пострадал не так сильно, как дистрикты. Вот только в одном, пожалуй, Хеймитч был прав... Город... Дистрикты... Их всегда можно отстроить вновь, но что делать с покалеченными душами тех, кто выжил. И если тяжело тем, кто просто жил в течение времена... То что говорить о тех, кому удалось выжить?! И то, как друг говорил о побеге... как расписывал возможности новой жизни... это действительно было заманчиво. И ведь, по факту, она действительно никому и ничего не должна. Разве что только детям в приюте... Но ведь она не бросает их одних. По крайней мере, Эффи хочется в это верить.
  - И куда? - всё же спрашивает она - Куда уходить? Когда? - она оборачивается к Хеймитчу и внимательно смотрит в его глаза. Да, быть может, она и сомневается в правильности этой затеи, что пока была лишь на словах. Вот только, трое победителей из Дистрикта номер 12...именно они были семьёй Эффи последние годы. И одно дело, когда они были просто у себя дома, а она в Капитолии... Теперь же... Нет, если все же они решатся - она пойдёт с ними.
  - Ага. И носить их тоже буду сама. - добавляет уже с улыбкой - Так как мы оба понимаем, что Китнисс такое не оденет. - вернувшись к креслу, Эффи сама наливает себе коньяк и интересуется - Неужели настанут дни, когда мы сможем лицезреть тебя трезвым?..

Эффи никогда, в серьез, не задумывалась о том, какой именно может быть жизнь за пределами Панема. Она знала лишь жизнь в Капитолии, с ее вечными интригами и подставами, и жизнь в 12 Дистрикте, где все было очень сложно, но честно. И был этап выживания в 13 Дистрикте. Но о том периоде она не то, что говорить, а даже вспоминать не любила. И дело было даже не в том, что приходилось ходить в сером и ее лишили привычных париков... просто сама атмосфера... там она была гнетущей, пропитанной злобой, уничтожающей... Ни в одном другом дистрикте, как бы тяжело людям не было, Эффи такого не ощущала. Все же там... людям удавалось сохранить в себе человечность, вопреки всем стараниям режима Сноу.
  - Смелая девочка. И отчаянная. - с нежностью протягивает женщина. Да, она действительно любила Китнисс и Пита. И тяжелее всего для нее было представлять на играх именно их. Ведь, к другим своим подопечным, она никогда так не проникалась. Да, старалась ради них. Да, было больно видеть их гибель, но... только эти двое стали для нее действительно кем-то большим. Собственно, она и сама не поняла, когда именно вся их команда стала для нее семьей. Но это случилось. И Эффи была этому рада. - Ну, значит я с вами. - эти слова она произносит с легкостью, хоть прекрасно понимает, что для нее по началу этот путь будет отнюдь не легким.
  - А я смотрю, что ты же об этом думаешь давно. Даже вот, о моем стиле успел подумать. - она говорит это с усмешкой, при этом приговаривая очередную порцию коньяка. На утро, ей наверняка будет плохо, но так, по крайней мере, ей хоть не будут сниться кошмары.
   - А разве я говорю иначе? - мягко интересуется Бряк - Но это здесь... а там, по сути, все мы будем начинать новую жизнь. И если забирать туда былые привычки, то... смысл тогда? - и, нет, она действительно его не осуждает. Каждый по своему борется со своими демонам, а способ Хеймитча еще не самый губительный... Алкоголь... Да, это паршиво, но все же лучше наркотиков. Она как раз потянулась за новой порцией коньяка, когда их алкогольное уединение решили наглым образом прервать...
    Процедуры, опросы, расследования... Даже Эффи не верила в то, что кого-то найдут и накажут. Нет, кого-то, конечно же, накажут, но действительно виновного ли? И все эти мысли, они лишь сильнее ухудшают ее настроение. А от мысли о завтрашнем приеме, желание напиться лишь усиливается. И это... это было ей не свойственно. Ведь, как бы там ни было, но празднике Эффи всегда любила, но... видимо больше нет.
  - Чудесно, а я даже не взяла себе пижаму. - ернически произносит женщина. Как бы ей не было комфортно в обществе Хеймитча, но личное пространство ей было необходимо. Но, коль уж так сложилось, хорошо, что пить она сегодня решила именно в его обществе. - Ты же, как джентльмен, уступишь мне кровать? - интересуется с усмешкой, которую скрывает за бокалом с коньяком. - Хотя, не удивлюсь если от количества выпитого, отключусь именно в этом кресле.

Голодные Игры... каждого они калечат по своему. Эффи не знала, как именно они сказались на ее отце. Ведь то, что она помнила - это только счастливую семью. Была слишком юна, чтобы понять о том, какие именно демоны могли терзать его. Единственное, в чем по сей день была уверенна женщина - это в том, что родители действительно любили друг друга. В том, что отец не был для матери трофеем.
   Этот мир... как бы не хотелось верить в то, что он начал меняться, но убийство Джоанны доказывало, что это было лишь иллюзией. Иллюзией, в которую Эффи отчаянно верила. Да, она все так же с осторожностью доверяла Пейлор и Плутарху, но... они оба, как ни крути, политики и это... все больше склоняло ее к тому, что Хеймитч с его идеей... в ней не было ничего безумного. Пожалуй, она даже согласится с тем, что для них всех это единственный способ оставить прошлое в прошлом...
  - Не кори себя... мы оба знаем, что если в трибуте нет желания к победе... если нет поддержки от тех, кто трудится над ними вместе с ментором... Все старания ментора бессильны. Китнисс и Пит... они особенные. Как и Цина с Порцией...  - она больше ничего не добавляет, но надеется, что друг и так ее понял. Ведь, их команда... они стали для Эффи семьей, от которой она никогда не отвернется и которую не предаст. И пусть, когда те Игры только начинались и женщина уже привязалась к трибутам 12 Дистрикта, она уже понимала, что совершает ошибку... ведь это было не профессионально, но... в какой-то степени, все равно шла на этот шаг осознанно. Допив залпом содержимое своего бокала, Эффи все же встает со своего кресла - Ладно, пойду я все же спать, но... Знаешь, что-то мне подсказывает... если все удастся - желание бросить пить появится само. - склонившись над Хеймитчем, она мимолетно целует его в щеку, после чего наглым образом направляется оккупировать его кровать.

   Мероприятие... Эффи  не хотела на него идти и, в глубине души надеялась на то, что его отменят. Как ни крути, но менее суток назад погиб человек. Одна из тех, кто сумел пережить как свои Голодные игры, так и третью квартальную бойню. Погибла та, кому все они действительно симпатизировали. Не за былые победы, нет... но за то, что смогла хотя бы частично сохранить себя и не боялась говорить правду. Джоанна была одной из не многих, кто не боялся покойного Сноу, так как терять ей было нечего. У нее не было никого, кроме тех, с кем она решилась участвовать в перевороте. И сейчас... она была мертва, но те, кому она помогла прийти к власти, даже не удосужился почтить ее память. Пожалуй, в жизни женщины - это было первое празднество, которое встало у нее поперек горла.
   Женщина стояла в зале торжеств рядом с Хеймитчем и позади Китнисс и Пита. В этот раз, ее внешний облик разительно отличался от привычного. Ничего вычурного. Никаких ярких цветов. Все предельно приглушенно и строго. Во всей этой ситуации, когда рушились былые иллюзии, для нее это был единственный способ выразить свой... траур?
  - Как думаешь, нам позволят завтра вернуться в дистрикт? - она задает этот вопрос тихо. Так, чтобы ее слышал только Хеймитч. Да, она действительно решила покинуть Капитолий. Если... им это позволят.

Раньше Эффи жила по принципу: жаль погибших, но мы то живы. Ей казалось это правильным. Ведь так жили все. Даже не все, так как большинству было просто плевать на всех, кроме себя любимых. И находясь сейчас среди других гостей, женщина осознавала, что так оно, по сути, и осталось. Погибшую Джоанну было жаль лишь единицам. Только лишь тем, кто сражался с ней плечом плечу в стремлении свергнуть диктатуру Сноу. И по началу, Эффи действительно верила в то, что они сумели это сделать. Что теперь все будет совершенно иначе. Ведь Китнисс не позволила прийти к власти Коэн, которая ничем не отличалась от своего предшественника. Такая же жестокая и жаждущая власти не меньше Сноу. Глядя тогда на нее, женщина даже не сомневалась в том, что очень скоро все они вновь потонут в крови. Вновь будут противостояния. Вновь будет хаос и анархия. Сейчас же... она не знала что думать. Да, она с уважением относилась в Пэйлор и Плутарху, но... не могла больше утверждать, что эти двое не почувствовали вкуса власти и что он не вскружил им голову.
    - Ладно, посмотрим... быть может, мы еще не все свое везение исчерпали, - так же тихо отвечает Эффи, после чего сосредотачивается на речи президента. И вроде бы, она говорит дельные вещи, но искренне ли? Или же это очередная хитроумная игра Плутарха, который в открытую не рвался к власти, но стал превосходным серым кардиналом. Кто знает?... В любом случае, время покажет...
  Оказавшись возле столов с закусками и сменив свой пустой бокал на полный, Эф не может отделаться от неприятного чувства. Ей кажется, что должно случится еще что-то и потому, она чисто инстинктивно старается держаться ближе к Хеймитчу и Китнисс с Питом. Чтобы быть уверенной в том, что как раз таки с ними ничего не случится.
  - Не знаю, моя дорогая... В самом начале мне казалось, что она как раз таки способна на то, чтобы сделать все правильно, но теперь... не знаю... - она не говорит, что ей не по себе от того, что эти трое сейчас находятся в Капитолии. Нет, она безусловно рада всех их видеть, но то... какой именно оборот все приняло - вызывало в Эффи тревогу. И больше всего на свете, ей сейчас хотелось уехать отсюда, но подошедший к ним Плутарх разбивает эти надежды в дребезги:
  - Подошел сказать вам лично, что пока убийца Джоанны не будет найден - вам придется задержаться. Мне очень жаль. - после чего сразу же отходит, не удосужившись даже выслушать их возмущение.
  - Прекрасно! - язвительно протягивает Эффи, после чего залпом осушает свой бокал.

Интриги, скандалы, расследования. Вся жизнь Капитолия умещалась в эти три слова. Ну, ладно, не всего Капитолия, но большинства уж точно. И хотелось бы сказать, что с последних игр многое изменилось; что после свержения Сноу, люди действительно начинали учиться жить, а не калечить себя еще больше, в погоне за чем-то эфемерным и, в действительности, не нужным. Вот только после сегодняшнего дня не получалось. Словно, все решили воспринимать прошлые трагедии как что-то выдуманное... словно с ними этого не происходило, но... происходило ведь! Так, какого черта, скажите на милость, все скатывается к привычным рельсам?!
   На протяжении всего чертового мероприятия, Эффи старалась держаться ближе к Хеймитчу, в надежде на то, что получится не дать ему напиться до беспамятства, но... это изначально было провальным планом. Тем более, что среди присутствующих было много людей и с некоторыми ей требовалось пообщаться, так как хоть Эффи и собиралась по итогу уехать их Капитолия вместе с ребятами и другом, но хотела быть уверенной в том, что помощь детям, что потеряли своих родителей в последней схватке со Сноу, продолжится и без нее. К тому моменту, когда к ней подошли Китнисс и Хеймитч, то последний был уже конкретно так пьян, правда, на ногах еще держался. А вот сообщение о том, что их ждет Пэйлор - особого оптимизма ей не добавило. Окинув мужчину еще одним изучающим взглядом, интересуется:
  - А она точно ждет нас всех?.. - правда, вопрос был чисто риторическим. Почувствовав же, как Эбернети берет ее под руку, женщина лишь накрывает его руку второй, чтобы со стороны все выглядело более менее культурно. Как ни крути, но некоторые черты характера все так неискоренимы. Оказавшись же в кабинете президента, Эффи предпочитает остаться стоять за креслом друга и, когда он выдает реплику в своем стиле, с силой впивается ногтями в его плечо. Нет, как ни крути, она конечно все еще относилась к госпоже президенту довольно лояльно, но и прекрасно отдавала себе отчет в том, что та ангел с нимбом над головой и лучше ее не провоцировать...
  - Я давно не общалась с Джоанной. Какое-то время, после того, как война была окончена, она еще помогала мне с осиротевшими детьми, но в какой-то момент пришла к выводу, что для нее  это все... слишком. И она вернулась в свой родной дистрикт. С тех пор мы не общались. Она, в принципе, была довольно замкнутой девушкой. - и, прежде чем посыпались очередные вопросы, добавляет - Если кто и сумеет ответить на Ваши вопросы, то только жители ее родного дистрикта. - а после, прежде чем ситуация вышла из под контроля, добавляет - Быть может, мы сможем продолжить этот разговор завтра? Возможно, мы даже сумеем что-то вспомнить... - при этом вновь впивается пальцами в плечо Хеймитча. Нет, им однозначно нужно будет обсудить допустимую дозу алкоголя в течении дня!
   К счастью, как раз в этот миг заглянул кто-то из подчиненных Пэйлор и напомнил ей о том, что ей уже нужно быть в другом месте и, в связи с чем, их отпустили. Оказавшись же в комнате Эбернети, Эфи все же не выдерживает:
  - Если мы хотим выбраться от сюда живыми, то кому-то стоит задуматься о снижении количестве выпиваемого алкоголя! Хотя бы днем! - после чего оборачивается уже к Питу и Китнисс - И так, дорогие мои, что вы поэтому поводу думаете? Вы вообще с ней общались после того, как Пэйлор провозгласили президентом?

Наверное, в обычном мире, о погибших принято скорбеть. Но Капитолий и его Голодные игры давно уже всех приучили относиться к смерти по философски. В какой-то степени, люди давно уже зачерствели. Ведь смертей было так много. И почти всё они были жестоки в своей бессмысленности. Да, это Капитолий в них видел смысл. Смысл удержания своей власти через страх и даже не думая о том, что тем самым лишь приближали своё падение. Нельзя держать народ в страхе и ьерорре и при этом верить, что так будет длиться вечно. История, она ведь для того и существует, чтобы делать из неё выводы, выносить уроки и не допускать былых ошибок. Вот только... это в идеале. По факту же, люди всегда наступают на одни и теже грабли. Увы.
   Оказавшись в комнате Эбернети, Эффи не осознанно подходит к окну и задумчиво смотрит на расположившийся за ним парк, что освещён сотней огней. Было ли ей жалко Джоанну? Безусловно. Но куда важнее для неё сейчас было то, чтобы подобная участь не настигла Китнисс и Пита. За себя и Хеймитчп женщина, почему-то, не переживала. То ли не считала, что их могут посчитать опасными и решить убрать. То ли же, на против, подсознательно ждала этого. И нет, она не относилась к тем, кто устал от жизни. Но если выбирать между собой и кем-то из ребят, то уж... лучше она, чем они. Всё таки хотелось верить в то, что у этих двоих ещё есть шанс на нормальную жизнь. Пусть с призраками прошлого, но всё же.
   - Как раз таки у трезвого тебя экстренных ситуациях мозги работают очень даже хорошо. Так что не надо тут. - недовольно протягивает женщина оборачиваясь к другу. Нет, она не осуждает его. Просто не имеет на это право. Но при этом отчётливо понимает, что сейчас им необходимо собраться, если хотят выжить и выбраться из этого чертового места. На заявление же Эбернети относительно того, что Джоана кго на дух не выносила, лишь весело хмыкает и парирует:
   - Она не выносила твой перегар, п не тебя лично. Хотя... Если учесть, что ты и твой перегар это не разделимые величины, то может ты и прав. Но речь сейчас не об этом. Нам нужно найти способ выжить в этом чудном месте, а после свалить из него раз и на всегда. Я попробую завтра встретиться с Плутархом и, будет лучше, если ты составишь мне компанию и будешь относительно трезв. Подобное тебе под силу?