Только ломтики сердца, да пару глотков души.
Дайте средство, чтоб боль эту задушить.
Нужен доктор, чтоб чувства умолкли.
Удалите осколки.
    Страх... Он накатывал на неё внезапно. Каждый раз, стоило ей остаться одной, как он тут же появлялся. Она понимала, что, в какой-то степени, это глупо. Что парень, за которого она вышла замуж отнюдь не её отец, но... Все доводы разума разбивались об этот чертов страх подобна волнам океана о скалы.
   Когда Дэн сделал ей предложение руки и сердца, Эрин казалось, что она самая счастливая девушка на свете. Ведь, она действительно любила его. Любила сильно, отчаянно. Вот только, как оказалось, даже самая сильная любовь не в состоянии противостоять травмам, что нанесли самые близкие люди. И пусть де Лакруа, а теперь уже Хэрроу, никогда не была близка со своим отцом, но... она все равно, не произвольно, начинала сравнивать мужа с тем, кто являлся её биологическим отцом. И пусть, опять таки, все говорило в пользу Дэну, но француженка все равно задавалась вопросом: а сможет ли она пережить его предательство? Или же это её сломает?
  Наверное, им просто не стоило так быстро жениться. Они были знакомы не так уж и долго, когда парень сделал ей предложение, а сама Эрин ответила согласием. Тогда, ей казалось это верным. Ведь, они любят друг друга. Им хорошо вместе. А, что еще нужно? А нужно, как оказалось, многое. И, в тоже время, столь малое. Доверие. Именно его не хватало девушке. Доверия не только к мужу, но и к миру в целом. Наверное,  если бы её мама была жива, то все было бы совершенно иначе...
   Этим вечером Дэн задерживался. Опять. За эти несколько часов, Эрин, наверное, набрала его номер раз сто, но тот был отключен. И от этого, волнение и злость закопали в ней все сильнее. Они заставляли её прокручивать в голове сотне причин этой задержки, но ярче всех была мысль о том, что он с другой. И от этого, ей хотелось крушить все вокруг себя. От этого, весь её мир раз за разом рассыпался на сотни осколков и, в какой-то момент, она срывается. Чашка, что была в её руках, с силой летит в пол, а сама француженка, опустившись на пол не вдалеке от осколков, начинает отчаянно рыдать. Уходить...нужно прекращать это все...нужно уходить...и плевать, что будет больно. Уж лучше одной...так будет проще...

Вся любовь - это миф
Из старых сказок;
Честной юности взрыв
Из жидких красок;
Микс из мыслей и чувств, что
Слишком горький на вкус.

   Время... оно течет слишком медленно. Словно в насмешку. Эрин слышит, как равномерно стрелки часов отмеряют секунды. Секунды, что складываются в минуты, а те, в свою очередь, часы... Ей хочется, чтобы окружающий мир не был столь тих и пуст. Сидя на полу этой чертовой квартиры, в которой еще месяц назад была безумно счастлива, француженка чувствует себя одинокой как никогда. У нее нет семьи... нет друзей... ей не с кем поговорить, чтобы высказать все то, что тревожит ее душу. У нее нет никого, так как она никому не доверяет. Такие как она - они ходят на прием к специалистам, выговариваются им и платят за это большие деньги. Но не де Лакруа... она не доверяет даже тем, кто за это получает деньги, что гарантирует их лояльность... и конфиденциальность... Точнее, она не доверяет им особенно!
   Затылок упирается в стену, в то время как глаза устало прикрывается. Истерика прошла, оставив после себя ощущение беспомощности и опустошенности. Эрин чувствует, что слезы все так же не спешно текут по щекам, но сил нет даже на то, чтобы просто поднять руки и стереть их. Что уже говорить о том, чтобы встать с этого чертового пола, собрать осколки и заварить себе новый чай. Ей нужно взять себя в руки; ей нужно успокоиться... Она не должна показывать мужу ничего из того, что с ней происходит. Сейчас, когда эмоции схлынули, де Лакруа понимает, что этот ее приступ - это ничто иное, как закоренелые детские страхи. Вновь и вновь, она пытается убедить себя в том, что Дэн - не ее отец. Ведь ничто в поведении парня ранее не говорило о том, что он способен на измену. Так почему? Зачем она себя терзает нелепыми подозрениями и сомнениями?..
    Она так и не успевает взять себя в руки к приходу мужа. Более того, истерика выходит на новый вираж, только теперь... ей отчаянно стыдно за собственные мысли. Она понимает, что они просто слишком рано поженились; что стоило отложить этот шаг, но... лишь крепче обнимает Хэрроу за шею, когда тот поднимает ее с пола.
  - Ни кто... - ее голос звучит глухо, так как лицо она прячет у мужа на груди - А ты? С тобой все в порядке? Почему так поздно?.. - она выпутывается из его объятий, пытаясь утереть слезы и хоть как-то улыбнуться - Я волновалась... у тебя телефон выключен... - наверное, со стороны ее слова звучат жалко, но ... ничего иного она сказать сейчас не может. Отступив от Дэна еще на пару шагов, она поворачивается к нему спиной, стремясь покинуть комнату - Голоден? Сейчас я приведу себя в порядок и разогрею мясо по-французски с печеным картофелем. - по факту, ее действия напоминают бегство, но сейчас... она действительно рада двери в ванную комнату, что в этот миг отделяет ее от Дэна.

Когда тебе всего восемнадцать лет - очень сложно поступать по взрослому. А может, и нет, но если у тебя перед глазами есть достойный пример. У Эрин такого примера не было. С того самого дня, как умерла ее мама - девочка была предоставлена сама себе. Да, она была сыта и хорошо одета, так как отец не хотел портить себе репутацию еще больше, но... и только. В частной школе пансионного типа, ей дышалось куда свободнее, чем в особняке родителя. Да, она просто привыкла быть одна, не доверять никому... только себе. И учитывая это все... действительно было слишком глупо соглашаться на столь скорый брак с Дэном. Нужно было время... чтобы привыкнуть к тому, что она больше не одна; чтобы научиться доверять своему любимому человеку... Да, она действительно его любила. Очень. Но, кажется, этого все же не достаточно для того, чтобы просто быть счастливой.
  Девушка чувствует, как руки мужа нежно обхватывают ее лицо, а подушечки больших пальцев аккуратно стирают слезы с ее лица. Девушке становится до безумия стыдно за свои собственные недавние мысли и подозрения. Ведь, все оказалось столь просто: он был в библиотеке, а телефон разрядился. Можно было и самой об этом додуматься, но нет же... вместо этого, француженка накрутила себя и довела чуть ли не до истерики. Хорошо, что любимый не умеет читать мысли - иначе, она бы просто умерла от стыда.
  - Прости... - произносит она совсем тихо, а после обнимает его за шею еще крепче. - Ты прав, исключение из Сорбоны нам совсем не надо. - и не только потому, что не хочет возвращаться в столицу Туманного Альбиона, но и бросить свою собственную учебу она просто не может. Ведь будущий диплом юриста - это все, что действительно у нее есть; в чем она сможет быть уверена. - И, нет, я не поранилась. - добавляет она куда тверже, а после все же уходит в ванную комнату, чтобы ничего не рассказывать мужу. Ведь, рассказывать ему о том, что во всем виновата ее ревность и, собственно, сомнения в нем - это все же через чур.
   Упершись ладонями в края раковины, Эрин просто смотрит на то, как вода стекает в сток. Она просто стоит так и пытается успокоиться. Не думать. Не чувствовать. Вновь пыталась оставить чертово прошлое в прошлом! Собрать себя по крупицам за столь короткий промежуток времени, который заканчивается в ту же секунду, как раздается аккуратный стук в дверь. Быстро умывшись, де Лакруа все же покидает свое ограниченное убежище.
  - Не надо врача, все нормально. Просто, обними меня, пожалуйста. - она смотрит в глаза любимого, а после резко меняет тему разговора - Я могу тебе чем-то помочь с учебой? Все свои хвосты я уже закрыла.

Постепенно, в душу Эрин возвращалось равновесие. Она словно очнулась от кошмара, который мучил ее на протяжении всей ночи, а с наступлением рассвета испарился, оставив после себя лишь чувство щемящей тоски. Де Лакруа знала, что после жизни с отцом, она словно намеренно забыла о всем том хорошем, что было в ее жизни когда-то. Она помнила о том, что отец, своим поступком причинил ее матери много боли. Но при этом, она словно вычеркнула из своей памяти тот период, когда в их жизни появился Алек. Тогда они все действительно были счастливы, а после все рухнуло. И наверное, куда проще цепляться за плохое и отгораживаться от всех, чем стремится к чему-то лучшему.
   Вот только, стоило Дэну ее обнять и начать едва ощутимо раскачивать из стороны в сторону, как девушка сильнее впивается пальцами в его плечи и просто прячет лицо у него на груди. Вдыхая же аромат его туалетной воды, пытается вновь и вновь убедить себя, что муж никогда не причинит ей боли; что они действительно друг друга любят, а ей пора переставать страдать херней. Она слышит о том, что любимый как раз закончил закрывать свои долги и, чуть отстранившись от него, с улыбкой глядя в его глаза, тихо произносит:
  - Я горжусь тобой! - при этом, она не совсем понимает, как он мог все так запустить? Ведь у нее таких проблем с учебой не было, не смотря на то, что теперь она ей уделяла куда меньше времени. Но все это мелочи, о которых она сейчас не хочет ни говорить, ни думать. Своими мыслями, она и так обидела мужа. Ни к чему усугублять ситуацию. Вот только, она все равно смотрит на него с возмущением, когда любимый предлагает заказать доставки еды. Это на столько неожиданно и обидно, что Эрин не сразу находится с ответом, а после все же интересуется:
  - Я не поняла: а чем тебя не устраивает приготовленные мной мясо по-французски и печеной картофель?! Если я, по твоему, готовлю не вкусно, то можешь заказать себе что-то другое! - выбравшись из объятий Хэрроу, француженка с гордым видом уходит на кухню, чтобы разогреть себе ужин.
   Казалось бы, мелочь, но почему-то ее это задевает. Опять хочется психануть и послать все к черту, но девушка вынуждает себя сдерживаться. Включив духовку, она принимается мыть посуду, чтобы отвлечься от собственных мыслей и обид.

С каждым днем, ее душевное равновесие расшатывалось все сильнее. И, Эрин понимала, что причина отнюдь не в Дэне; не в их семье. Все было куда глубже и сложнее, уходя корнями в тот год, когда она осталась совершенно одна в этом чертовом мире, а "любимый" отец открыл ей всю правду... а ведь мама никогда о нем не говорила. Не смотря на все то, что он сделал, она была куда выше оскорблений в его адрес. Просто... вычеркнула его из своей жизни точно так же, как после ее смерти из своей жизни ее вычеркнул Алек... и именно это было больнее всего. Не то, что биологический отец оказался редкостным мудаком... а то, что человек, которого она мысленно называла папой, оказалась не лучше. Именно их вот этих вот всех событий и вытекало ее недоверие к людям... именно поэтому сейчас она начала срываться на муже. И с каждым разом ей становилось все труднее контролировать и сдерживать свою ревность. Все сложнее и сложнее оставаться именно той милой девочкой, которой была в самом начале их отношений.
   Почувствовав за своей спиной присутствие мужа, так как его прошлые слова действительно ее задели, Эрин на миг напрягается, а после, стоило мужу обнять ее, расслабляется. Ведь, это действительно все мелочи. Тем более, что он весь день провел за учебой и в библиотеке. Тихо выдохнув, она примирительно произносит:
  - И ты меня извини, что вспылила. - после подобной вспышке эмоций, теперь ее постепенно настигала апатия. Не хотелось уже ничего, но... чтобы у Дэна не возникло не нужных вопросов, француженка выключает воду и, вытерев руки бумажным полотенцем, поворачивается в его объятиях. - Тогда с тебя вино и выбор фильма, а я пока достану мясо и картошку из духовки и принесу все в комнату. - нежно поцеловав парня в подбородок, она мягко отстраняет его от себя и направляется к духовому шкафу.
   Ей нужны эти несколько минут. Нужно взять себя в руки полностью чтобы не испортить хотя бы окончание дня. Ведь, она действительно ждала его возвращения. Разложив же еду на тарелки, девушка подхватывает их и направляется в сторону комнаты. Она не хочет сейчас вопросов относительно того, что именно ее так расстроило. Не хочет говорить о том, что именно вывело ее из равновесия.
  - И так, какие у нас планы на выходные? Как смотришь на то, чтобы отправиться за город? - все это она произносит так, словно ничего и не было, а это самый обычный вечер.