[indent] Дом Райтов, выложенный не их руками, высился на окраине города, выныривая краснотой кирпича из зелени и обилия цветов, густо растущих вокруг. Он не был ни самым дорогим, ни самым лучшим, зато понравился Джеймсу с первого взгляда, поскольку рейнджер давно поглядывал на недвижимость в перспективе осесть, но случай выпал так внезапно, что приложил по голове. Домик продавала пожилая супружеская пара, которая собиралась перебрать южнее, на опеку к сыну в Квебек, отдавая свое английское сокровище дешевле из-за спешки, чем могли бы, зато очень радовались, услышав родной акцент в покупателе. По их мнению, кто еще оценит и поймет душу дома, выстроенного много лет еще молодыми и любящими друг друга англичанами в память о Родине, как не их соотечественник, и признаться, они мыслили верно. Чем-то родным веяло от этих старых стен, отсчитавших больше тридцати лет, а эти цветы, с каждой весны любовно взращиваемые старушкой Миллер, и после её отъезда оглушали все вокруг сладким ароматом (пусть и привлекая постоянно толпищу пчел).
[indent] Теперь в этом небольшом, но уютном и теплом коттедже жила другая семья, родственная тем, что обитали много южнее и в значительно более роскошном особняке, с общей фамилией Райт, но не поддерживающие друг с другом особого общения. Джеймс побаивался поначалу, что не потянет, поскольку так привык жить в лесу, с минимумом необходимого, что разучился просчитывать городские расходы, и тогда б пришлось идти на поклон к батюшке, чтобы не оставлять молодую жену в разбитом корыте. Но Господь подмигнул, и все сложилось удачно, отложенного золота хватило и на дом, и на подлатать-подремонтировать, и на пожить оставить. Не с роскошью, конечно, тут юная миссис Райт была снята с прежнего пъедестала роскошествующей южанки и поставлена на ступеньку- две пониже, до уровня обычной горожанки, не бедствующей, но и не шикующей направо и налево. Вместо шелков Райт упрямо покупал хлопок и шерсть, и дешевле, и теплее, здесь, в Банфе зима и осень были стылые, и красота-красотою, но больная супруга удовольствие малое.
[indent] Потыкавшись первые месяцы, рейнджер быстро осознал, что руки у Эдны красивые и нежные, но растут из… из неприличного для употребления на публике обозначения одного места. Он-то, конечно, за холостяцкую жизнь навострился и в домашних делах хлопотать, да только тут дело простое: либо камин топить, портки стирать и жрать готовить, либо деньги зарабатывать, и те, и те хлопоты разом не успеваются. Опять же, сад жалко было в запустение приводить. Повздыхав, он отыскал спасение случайно, когда возле торговой лавки встретил бродяжку-побирушку. В порыве жалости угостив её в таверне горячей едой, необходимой в зимнее время, Райт вызнал, что девчушка была из крестьянских ирландцев, но её родители умерли, а сиротка шестнадцати лет не смогла найти работы и прозябала, не надеясь уже ни на что, кроме милости Господа.  Хотя нрав у ирландцев был на всю Британию славен, почесав заросший подбородок, рейнджер плюнул, намахнул кружку эля да и предложил девице по совести за питание, жилье, да небольшие денежные суммы работать по дому да саду в их с Эдной домике. Сначала девчушка вся раскраснелась, засмущалась, но, узнав, что нужда в этом из-за наличия в доме молодой, но избалованной жены на сносях, согласилась.
[indent] Окончив трапезу, Райт пригласил её в небольшую двуколку, запряженную одной лошадью, и, когда оба устроились, подхлестнул кобылку, припустившую ленной рысцой к коттеджу. Ирландка, на вид, была хорошенькой, хотя жутко чумазой, но даже сквозь грязь выпирал знаменитый нрав. Глазенки, светлые, почти как у него самого, сверкали на весь мир теперь с толикой гордыни, что ли, как же, только что нищенка, а тут в коляске едет. Райт не стал её огорчать сообщением о том, что не такой уж он и богатей, и этот экипаж, хоть  и добротный, своими руками собранный, но простой и без известных излишеств. И лошадь у них в хозяйстве всего одна, на все случаи, так сказать….
[indent] Заехав по небольшой подъездной дорожке, мимо дома до двора, Райт спешился, потом помог девчушке слезть, подцепив подмышки и сняв.  Потом споро распряг лошадь, стараясь не реагировать на то, что ирландка крутится под руками, стесняясь сразу в дом идти одна, и, бросив кобыле пук сена, прежде обтерев животное, не успевшее излишне взмокнуть, и накинув попону безопасности и тепла ради, затворил засовом двери и уже тогда направился к дому.
- Эдна! Принимай гостей! – едва переступив порог, рявкнул (но без злобы, чисто громкости ради) рейнджер, подталкиваю чумазую девчушку вперед себя.

[indent] Захлопнув за спиной дверь, чтобы не рвался холодный воздух белой дымкой в теплое нутро дома, Райт без лишних церемоний пропихнул застывшую растерянным сусликом посреди поля девушку вперед буквально своим телом, не уступить которому было трудно для её габаритов. Отменное здоровье, закаленное круглогодичной беготней по красотам местных лесов, на свежем воздухе при физической нагрузке обеспечила рейнджера к его росту выносливой жилистостью без лишних, отягощающих ход, отложений жирка, но взамен Джеймс так и вынужден был скакать по жизни, как козлик, иначе начинал замерзать от долгого пребывания стоймя на одном месте. Эта плата стала привычкой, которая проявлялась теперь во всем и всюду, даже в те дни, когда неугомонный муженек миссис Райт существовал дома, он всё равно вертелся, как юла, снуя туда-сюда по комнатам и сараям, обычно с важной целью, но так же легко и без неё. Только что путаясь под ногами у жены в порыве желания немедленно сунуть свой нос в кипящий чайник или проверить огонь в печи, уже через минуту мог исчезнуть за стенами, свалив в сад или лес.
[indent] Но Джеймс Райт относился к прославленной породе британских твердолобых упрямцев, если что ему в голову втемяшилось, не вытащить никакими клещами, и никакая любовь  не имела уже своей былой власти, когда сходилась с этим ослиным упрямством. Ежели тот чего решил, пиши пропало, будь то свалить в лес на охоту в пургу и мороз или напиться в пятницу с рейнджера до поросячьего визгу. Или вот как сейчас притащить в дом бродяжку.
- Наш новый жилец! – довольно сообщил мужчина, снимая с головы шляпу, освобождая копну русых с рыжим отливом волос, торчащую во все стороны, потому как волосы у него были хоть и мягкие, но росли густо и отличались непокорством, как и нрав. Щеки и нос его покрывал яркий в контрасте даже со смуглой кожей морозный румянец, а глаза сверкали задорным огнем самодовольства, поджигаемые осознанием того, какой он молодец, взял и разом нашел решение и своих проблем, и сиротке помог.  – Как звать то тебя, милая?
- Ро…Розали, - теребя платок, пробормотала ирландка, тушуясь. Она-то была уверена, что и хозяйка в доме в курсе, о, видя удивление той, понимала, женщину никто в известие не ставил, и, предполагая по своей семье, что жена в доме командир негласный, уже мысленно возвращалась обратно на улицу. Но на плечо опустилась, повесив шляпу, тяжелая мужская рука.
- Вот, стало быть, Розали О’Донелл жить теперь будет с нами, по хозяйству помогать и на кухне, тебе в помощь, опять же, и ей при доме всяк лучше, чем на улице, холода с гор спустились нынче лютые.  Да раздевайся ты, проходи, - мимолетно нахмурив влажные от растаявшего инея брови, Райт похлопал девушку по плечу одобрительно, потом стряхнул с плеч собственное пальто, украшенное бисеринками вернувшейся в жидкое состояние воды, повесил да и протопал прямо по направлению к Эдне.
[indent] Женские тревоги для него были так же темны и непонятны, как для горожанина ничего не говорит петляющий отпечаток в рыхлом снегу меж елями, и потому какого-то особого значения выражению лица жена или её тону он не придал.  Приблизившись, только прикоснулся ладонью к щечке и ласково поцеловал в лоб, прежде чем отойти к очагу, потянувшись к чайнику. Неистребимое пристрастие к чаю так и жило, и процветало, хоть и походило в самом деле на анекдотическую юмореску, которую рейнджер воплощал самим собой. Присев на корточки, чтобы взбодрить притупившие подачу жара угли, он уже оттуда повернул голову, бросая взгляд на Эдну.
- Поль сказал, индейские следы видел слишком близко к городу… - повисла пауза, в которую он тщательно обмозговывал то, что собирался сказать. Удивительно, но приволочь домой девчушку без косноязычия в объяснении он смог легко, а вот иное и по делу высказать сразу с наскоку и не смог. Поэтому, как привык, рубанул на выдохе, сразу. – Завтра рано утром уходим мы, Эдна. Эти лисы наглеют, если их не шугануть. Розали тебе поможет, а ты уж и за ней пригляди, видишь вон, боится тебя как мышь шуганую. - Широкий рот разошелся насмешливой ухмылкой, за которой Райт ловко прятал нужду в подробностях. Нечего ему было озвучить жене из них, и так очевидно. С момента их свадьбы ему ни разу не доводилось уходить по такой нужде снова, только охота, но местные власти терпеть не могут в такой, оцепивший весь город в кокон, мороз, когда леса занесены толщей пушистого снега, совать свои исполнительские носы за пределы Банфа, предпочитая хорошо заплатить рейнджерам. А деньги были им нужны.
[indent] Дело было не только в них, когда ситуация касалась Джеймса Райта, и об этом он тоже не говорил.

[indent] Так уж вышло, чего греха таить, что их союз с Эдной не был одобрен её семьёй, но зла на Чарльза Норрингтона, брата женушки, Джеймс не держал. Он сам побывал в шкуре знатного отпрыска, от которого до самой смерти чего-то ждут, и прекрасно понимал, каково бедняге оставлять единственную сестрицу в руки бродяги без цента за пазухой. Ни кола, ни двора и сомнительная репутация. В этом они оба были честны с южанином в диалоге друг с другом:
— у Эдны нет приданного;
— у меня нет денег и связей.
[indent] На нет и суда нет, и с тех пор Райт не занимался бесполезным поеданием божьей милости с причитаниями о том, как нехорошо вышло. Норрингтон ничего ему не задолжал, вот и спрашивать нечего, рейнджер знал, что берет за себя девицу из хорошей семьи, воспитанную, красивую и добрую, но без единого фунта в кошеле, и более того, даже по своему был рад, что приданого нет. Поганей не сыскать ощущения, когда ты нищ, а все деньги семьи принесла в дом женщина. Самоуважением тут и не запахнет. Но трудность выползла больше в том, что Райт уже и подзабыл, что из себя представляет быт приличного человека, не осчастливленного водопадом из денег. На их с Эдной счастье сыскалась благодетельница, откуда не ждали. В минуту за чашкой чая мужчине думалось, не из желания ли наступить на мозоль мистеру Норрингтону коварная графиня всячески поощряла их с женой сближение в том походе и после. Но по факту он признавал, что её рука вносила немалую пользу.
[indent] Вспомнив о посылке, переданной миссис Диккенсон супруге, Райт, крякнув, с неохотой поднялся от очага, уже пригревшись, и вернулся в прихожую, где и сбросил с плеч и рук все тюки с покупками. Перетащив всё на кухню, взялся убивать время, разбирая завернутые в плотную и грубую почтовую бумагу кульки и тючки. Там крупы, там мука, там хлеб и прочая выпечка, там свежее молоко (уже подмерзло), там нитки… всяческая дребедень. Симона, к которой он заезжал по любезному приглашению всегда, когда выбирался в город на коляске, как старая бабка-крестная, всегда умудрялась найти, что ему (бестолковому в женских делах) сунуть с собой. Сегодня на стол последовали несколько отрезов ткани (из которых он запомнил только «с этой аккуратнее! Там муслин, для выходного платья, я знаю одну портниху, она недорого возьмет…" и дальше дамская трескотня. Адрес портнихи, кажется, был всунут в недра муслинового свертка), упаковка с каким-то косметическими скляночками (больше похоже на ведьминский набор), и та самая дребедень в виде каких то моточков лент, кружев, тесемок, завязок. В эту часть посылки Райт даже не стал вникать, посчитав ненужным знать, из чего там и как шьются панталоны, рюшки, розочки.
[indent] Закончив с выгрузкой, он ушел в комнату, которая в дальнем конце дома больше напоминала разбойный склад: крохотная комнатушка, завешанная пушными шкурами (уже выделенными), оружием и посреди всего этого простой стол и стул. На столе одинокая свеча, толстая как приходской священник Банфа.
[indent] Скинув с себя все лишнее из одежды и положенное больше к приличному выходу в люди, чем к повседневному хождению в доме (через край бы пафосно), Джеймс выудил из под стола домашние туфли из войлока, поверх рубахи утеплился жилетом из фланели и уже тогда лишь, когда спрятал финансы в укромный закуток по старой привычке, открыл дверь и вернулся в общие комнаты.
— Эдна! Тут забыл совсем! — видя, что жена еще не вернулась к трепетному разбору сверточков, проорал он на весь дом. — миссис Диккенсон тебе тут передала кой чооо! — подкинул дров в огонь и уселся полистать газету, пока дамы разберутся, что к чему, и как им хозяйство делить. Ирландка, конечно, по бытовой части быстро сообразит, тут и сомнений нет, народ деревенский в этом плане сметливый. Лишь бы ей все эти предрассудки «леди» в голову ненароком не засунули.