The Capital of Great Britain |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » The Capital of Great Britain » Страницы жизни » Третий лишний
Третий лишний
. . . . . . . . . . . . . . .
Freya Huntington, Thomas Queen
Вечер 30 октября 2016, квартира Тома
Отдых для тела и для души можно получать как по отдельности, так и одновременно, самое главное, чтобы рядом оказался твой человек, а лишние… лишних всегда можно выгнать…
Отредактировано Freya Huntington (18 Ноя 2020 07:54:09)
Свет в комнате был приглушен, но не настолько, чтобы сидящая в глубоком кресле Фрейя не видела в мельчайших подробностях то, что происходило на кровати. Жаркие стоны, и сплетающиеся в порыве страсти, разгоряченные тела – они привлекали все ее внимания, а все действия двоих любовников доставляли удовольствия не только им, но и девушке.
Тонкая рука Хантингтон уже давно проникла под ткань трусиков, лаская напрягшийся бугорок клитора, и если сначала она еще плотно сжимала бедра, то со временем, по мере развития происходящего перед ней зрелища, ее поза становилась более расслабленной, незащищенной, открытой. Светлая юбка была чуть задрана, а хриплые вздохи и тихие стоны Фрейи давно уже совпадали со стонами Тома и его любовника.
Ей нравились такие вечера, более того, она их любила. Не так, как если бы она позволяла себе такое каждый день, а то и несколько раз на дню, Фрейя не хотела, чтобы в один отнюдь не прекрасный момент ей разонравилось, и она перестала получать от этого удовольствие, или Том, найдя себе особенного партнера, попросил бы ее не мешать. Девушка знала, что рано или поздно последнее может случиться, и не боялась этого, и, наверное, по этой же причине еще больше ценила то, что ей позволяла их дружба.
С Томом она могла быть настоящей и открытой, не носить маски, не скрывать, когда ей было хорошо, или наоборот плохо, зная, что в ответ получит такую же открытость, и… их совместный оргазм как вишенку на торте.
Тонкие пальцы погрузились внутрь, и ускорили движение, тогда, как и Том на кровати, ускорился, отчего его партнер, выгнулся, и что-то бессвязно забормотал на немецком. Будь это что-то важное, возможно Фрейя бы зацепилась за это и машинально перевела бы, но… ей было не интересно, ее потемневший взгляд встретился со взглядом Томаса и пьяная от наслаждения улыбка появилась на ее губах, словно поощряя продолжать. Это было хорошо, это было шикарно, жарко, страстно, возбуждающе… парень, оказавшийся сегодня в постели Тома до сего момента вероятно даже и не предполагал, какое счастье обратило на него внимание.
Их вечер начинался до безобразия обыденно, встреча в клубе, Фрейя раздала последние указания своим помощникам, в очередной раз обошла зал, разглядывая клиентов с балкона, когда заметила Тома. Возможно именно из-за него она довольно спешно свернула свой рабочий график, но просто почувствовала, что на сегодня с нее хватит – завтра прямо с утра начнется преобразование клуба к Хелоуину, девочки и мальчики будут в поте лица стараться, чтобы превратить не только клуб, но и себя в настоящих представителей фантастических тварей на любой вкус и цвет, и все это завтра вновь свалится на ее плечи, и сегодня Фрейя хотела расслабиться.
Присоединившись к Тому, она пропустила с ним по стаканчику, когда в поле зрения парня попал светловолосый ангелочек, чуть младше самого Тома, но который усиленно старался подать себя так, словно именно он самый брутальный брутал в мире. И это умилило Фрею, она поманила парня к ним, приглашая за столик, и совершенно не мешала им с Томом знакомиться и общаться, договариваться о планах на вечер, лишь изредка вставляя ленивые фразы, отвечая на вопросы, или же шутя.
Еще через час, порядком охмелевшие, они втроем ввалились в квартиру Тома, и пока парни срывали друг с друга одежду, Фрейя прошла на кухню, налила себе шампанского и направилась в спальню, занимая свое излюбленное место в кресле.
Громко застонав, Фрейя содрогнулась в экстазе, ощущая сокращения клитора, и расслабленно прикрыла глаза. По коже пробегали приятные мурашки, а до ее слуха доносились стоны и довольные всхлипы со стороны кровати. Кто был их источником трудно сказать, Фрейе совершенно не хотелось открывать глаз, но создавалось впечатление, что всхлипывал паренек, чьего имени она попросту не запомнила.
Когда Хантингтон наконец открыла глаза, Том полусидел, на кровати, довольный словно кот, наевшийся сметаны, и улыбнувшись ему, Фрейя спросила:
- Кофе? Или что-то посущественнее? В твоем холодильнике что-нибудь есть вообще?
- А можно мне кофе? – спросил парень, и Фрейя чуть дернула губами, выгнув вопросительно бровь, глядя на Тома, ожидая, что же он решит – сделать стакан кофе, и всучить пареньку в руки на прощание она всегда могла.
[indent] Первое впечатление, говорят, многое значит. Фрейя впечатлилась, увидев, как Томас занимается сексом с мужчиной, которого знал едва ли больше нескольких часов. Куинн, в свою очередь, впечатлился тем, что может трахаться с кем-то под наблюдением её больших и тёмных глаз.
[indent] Томас не мог представить никого другого на месте Фрейи – потому отныне и навеки это было только её место, только её он мог так глубоко пустить в своё личное, даже не ощущая этого проникновения.
[indent] Зато прекрасно ощущая другое – блондин под ним, стонущий что-то на дикой смеси английского с немецким. Приятная изюминка, добавляющая удовольствия, оставляющая терпкий привкус на губах и языке. Следуя внутреннему порыву, Томас за шею притягивает притягивает парня к себе, целует его, стараясь не то перебить почудившийся ему вкус, не то убедиться, что тот и правда таков – но уже несколько мгновений спустя отталкивает, вновь укладывая на лопатки.
[indent] Когда ты приходишь с подругой в кафе, и она пробует твоё блюдо, и ей вкусно – ты радуешься, что ей хорошо, и тебе от этого самому ещё вкуснее. Простая и понятная ситуация, которая вызывает шевеление волос на голове и горение пониже спины, стоит заикнуться о том же, но в контексте секса.
[indent] Но, чёрт подери, если им обоим хорошо?..
[indent] Томас Куинн не думает о том, как выглядит, седлая чужие бёдра – он знает, что выглядит просто великолепно. Как спустившийся с небес Эрос, повелитель чувственного влечения… и дружбы.
[indent] Томас крепче сжимает пальцы на запястьях любовника, имя которого он даже не помнит. Только, может, фамилию. Как там его, Миллер? Перемещает руку Миллера со своего бедра на член – всему их учить надо – и, сдавленно ахая от бьющего по струнам нервов наслаждения, ускоряется.
[indent] Сложно сказать, что было более бесстыдным: то, как Томас насаживался на чужой член, хрипло выстанывая от удовольствия, или же то, как откровенно он наслаждался собой. Наслаждался так, как могут только те, у кого действительно во время секса нет посторонних мыслей в голове.
[indent] И мысль о том, насколько Фрейе хорошо – совсем не посторонняя. Взгляд у неё дикий, горящий, глаза сверкают в полутьме как чёрные опалы, и от этого удовольствие пробегается сверху вниз вдоль позвоночника, вызывая томительную дрожь во всём теле.
[indent] Судорожно острое наслаждение выбивает почву из-под ног. С протяжным томным стоном Томас запрокидывает голову, отбрасывая длинные волосы с лица. Оргазмирует ярко, громко, за тонким писком в ушах едва слышит голос Фрейи.
[indent] В голове бьёт набат, на груди расцветают красные пятна – обычные спутники Куинна после мощного оргазма. Они пропадут через несколько минут, когда пульс перестанет зашкаливать и дыхание выровняется, а пока…
[indent] — А можно мне кофе?
[indent] В каждом жесте его – истома и нега. Томас коснулся двумя пальцами своих губ так, как коснулся бы, будь меж них сигарета. Раздумывал, что делать с этим Миллером, но лишь мгновение. Безволосая плоская грудь вздымалась и опадала.
[indent] — Можно, — он отнял пальцы от губ. — Мне тоже кофе, любовь моя, но с ромом. Можно только ром. На твой вкус, — Куинн уперся ладонями в постель, откинувшись немного назад, и посмотрел на парня. — Надеюсь, выход ты найдёшь без посторонней помощи?
[indent] — «Любовь моя»? — выдал Миллер, когда Фрейя вышла из спальни. Томас так и не понял, чего в голосе одноразового любовника больше, удивления или негодования. — Ты же сказал, что ты гей!
[indent] — Я гей. Но не будь таким ограниченным.
[indent] Куинн поднялся с постели, облачился в халат и кинул в лицо Миллеру его одежду.
[indent] — Одевайся. Бери свой кофе и проваливай. Потрахались и славно, — щёлкнула зажигалка. Томас открыл окно и выдохнул туда густой ванильный дым. — А в мужья девственника возьму. Не хочу разочаровывать, но третьим был ты, а не Фрейя.
[indent] Не докурив толком, Куинн погасил сигарету и ушёл в душ, смывать с себя чужие пот и сперму. Вышел он минут через десять, когда от Миллера осталось лишь воспоминание. Сменил один халат на другой и надел трусы.
[indent] — В холодильнике пусто, да? — он привлёк Фрейю к себе, ласково приобнимая за плечи одной рукой. — Плевать, закажем доставку, — Томас поцеловал её в лоб, принимая из её рук горячий стакан с кофе. Чутьё подсказывало ему, что вместо молока там был чистый ром. — Чего желаешь, дорогая? — он подхватил её руку и поцеловал изящные пальцы.
Отредактировано Thomas Queen (19 Ноя 2020 12:27:56)
Интерес Фрейи к пареньку, что еще совсем недавно доставлял удовольствие ее Тому, делая тем самым приятно ей самой – пропал, едва только девушка поправила свою одежду. Однако ему надо было отдать должное – наивность и самоуверенность молодости застилали ему глаза, позволяя считать, что вечер продолжится, и возможно выльется в такое же незабываемое утро…
Возможно… вот только это утро ему не будет принадлежать, точно так же как и любое другое время суток – это было видно по глазам Тома, по его улыбке.
Фрейя кивает, улыбаясь и закусывая губу, выходит из комнаты. Первое место, которое она посещает – это ванная, дома у Тома было установлено биде, и потому, очень быстро приняв ванные процедуры, она умылась, чуть подправила волосы, а затем идет делать кофе. Пареньку достается кофе из машины – бумажный стаканчик находится там же на кухне, и оттого, когда в коридоре послышался недовольный топот вперемежку с немецкими ругательствами.
Фрейя снова хихикнула, и вышла проводить паренька, он злобно и крайне недовольно посмотрел на девушку, снова ругнувшись по-немецки, назвав ее сукой, и Хантингтон, обаятельно улыбнулась:
- Может и сука, но Он все равно мой, держи свой кофе, и… катись, не хочу, чтобы Том расстроился, увидев тебя, - последнее она говорила, буквально выпихивая парня, со стаканчиком в руке, за порог.
- Ну, вот и славно… а теперь кофе… - пробормотала Фрейя и вновь направилась на кухню. Где лежала джезва она знала, и потому достав все необходимое, включила плиту и, мурлыча под нос какую-то мелодию, стала варить кофе.
Раньше, она вот так стояла и медитировала над джезвой только для себя, но с появлением в ее жизни Томаса, Фрейя стала готовить и для него. Когда кофе закипело, девушка перелила его в высокие стаканы, щедро плеснула в каждый из них ром, поводила носиком над своим, и довольно улыбнулась – божественный аромат взбодрил не хуже, чем, если бы она сделала глоток.
В холодильник Фрейя заглянула просто для того, чтобы убедиться, что не ошиблась, и потом, когда услышала, что Том вышел из душа, подхватила чашки, и направилась встречать свою родную душу.
- Как всегда… знаешь, иногда мне хочется набить твой холодильник под завязку, просто чтобы посмотреть, что случится раньше – продукты испортятся, или же его содержимое снова опустеет… - она говорила тем самым философским тоном, как бы рассуждая, и нее, ожидая ответа, но при этом, едва губы Тома коснулись ее лба, довольно улыбнулась. – Нам было хорошо сегодня… если бы не наивность паренька в конце – вечер можно было бы назвать прекрасным, но… у нас, по крайней мере, еще все впереди…
Фрейя погладила Тома по гладко выбритой щеке, нежно и с любовью обвела скулу, чуть зарылась пальчиками в волосы, погладила затылок, а затем склонила голову набок, рассуждая:
- Думаю… мне бы хотелось суши… или крабов… не знаю даже… А что бы хотел ты? – девушка сделала глоток кофе из своей чашки, и увлекла Томаса в гостиную, где совсем недавно бросила свою сумочку на стол, и забравшись на диван с ногами, потянула к себе парня. Фрейе нравилось сидеть, прижавшись к его теплому боку, ощущая какое-то глубинное единение, душевную близость, которой у нее ни с кем до него не было – и это было необычно – именно так она подумала, ощутив это в первый раз, сейчас же… Том был самым дорогим для нее человеком, и она любила его за это.
- Как прошел твой день? Мэдс и Абель хотят завтра нарядиться в ангела и демона, хотя я предлагала им близняшек-вампирш, абсолютно разных по характеру, но близких в остальном… а какой костюм выберешь ты? Можно выбрать что-то парное... или ты завтра будешь занят?
Последнее она спрашивает с лукавой улыбкой на губах, в конце концов у Тома могли быть свои планы, в которых совершенно не было ее самой.
[indent] Фантазия, в которой холодильник забит едой по самое не хочу, кажется слишком неправдоподобной даже для фантазии. В холодильнике Томаса в изобилии могли водиться только вкусняшки, которые не нужно готовить. Например, шоколадный пудинг, мороженое, ветчина и сыр для бутербродов, кое-какие замороженные полуфабрикаты из числа тех, что разогреваешь десять минут в сковородке, набрасывая в блокноте очередной скетч, а потом чувствуешь себя словно в ресторане, разве что подача вполне себе домашняя.
[indent] — Еда сдохнет быстрее, — Куинн улыбнулся, свободной рукой обхватывая талию Фрейи. — Ты же знаешь, я ненавижу готовить.
[indent] Томас никогда не работал по дому, кроме очень короткого периода своей жизни. Сначала за него всё делала мать, но чаще – прислуга в их доме, потом он долгое время жил при школе, где можно было не озадачиваться вопросами бренного быта, а после… да, только после ему пришлось хлебнуть жизни, в которой не было места ни деньгам, ни комфорту, не говоря уж о привычной роскоши.
[indent] С тех пор Куинн ничего сложнее яичницы сам не готовил. Одна мысль о том, чтоб серьёзно встать за плиту, вызывала у него тошноту и покрывала лицо очаровательной зеленью человека, очень страдающего от морской болезни.
[indent] — Он ещё совсем мальчик, — какая у них разница в возрасте? Четыре года? Пять лет? Огромная пропасть, в которой один ещё не узнал правила игры, а двое других знают их слишком хорошо для того чтобы тратить время на объяснения. — Вечер всё ещё прекрасен. Ты и я, что может пойти не так?
[indent] Это было странное ощущение: до Фрейи никто не был Томасу так близок, настолько, что в каком-то месте их душ две отдельные вдруг сплетались обрывками крепко, плотно, и часть души Фрейи становилась его, а часть его души отныне становилась душой Фрейи.
[indent] Кажется, только после встречи с этой женщиной Куинн окончательно понял смысл слова «соулмейт». Он прикрыл глаза, наслаждаясь мимолётной лаской её изящных пальцев.
[indent] — Ты же знаешь, я всеяден, — особенно после секса. Особенно после такого секса.
[indent] Правда, руккола, лук и корнишоны всё равно не входят в его меню. Томас, при всей своей всеядности, удивительно избирательный молодой человек, который внимательно читает состав блюд перед тем, как заказать их.
[indent] Куинн устроил голову на плече Фрейи.
[indent] — Мы можем взять и то, и другое, — он пошарил рукой рядом, зная, что оброненный из кармана брюк смартфон должен быть где-то рядом – и не прогадал. Свайпнув по экрану и введя пароль, Томас открыл приложение. — День как день. Снимал сегодня очаровательную юную леди. Она совсем не умеет позировать и в этом её огромный плюс, — он улыбнулся. — Знаешь, есть модели, которые считают, будто всё умеют и тут же встают в позу, выдавая мне «секс»… а я не хочу «секс», я хочу настоящее и искреннее, но поди найди это под их вычурной сексапильностью.
[indent] Разве не за это любили его работы? За волшебство искренности.
[indent] За безумство языческих мотивов.
[indent] За неожиданные перспективы, с которых он показывал мир.
[indent] — Я, пожалуй, буду в костюме трупа невесты, — отца удар хватит, если он узнает… но ведь это просто Хэллоуин. — «Всегда невеста, и никогда жена!», — процитировал Томас по памяти. Пожалуй, это очень про него – он хоть и не был женихом, но не сомневался, что и мужем никогда не станет.
[indent] Просто долговременные отношения – это не его. Долгосрочно и навсегда – только дружба.
[indent] А мужчины… как автобусы. Один ушёл, другой придёт. В перерывах же можно курить и улыбаться изнанке мира, которую видит только он, Томас Куинн.
[indent] — Ты можешь быть моим Виктором, — он чуть отстранился, поднимая голову, чтобы взглянуть в глаза Фрейе. — Девушка в строгом костюме… говорят, это очень горячо, — Томас рассмеялся, и смех его, раскатистый и мягкий, наполнил комнату. — Выбирай, — он протянул смартфон ей, предлагая выбрать блюда для себя.
С губ Фрейи слетает едва слышимый смех, едва только она слышит ответ Тома и вынужденно соглашается, прижимаясь к его боку. Ей было тепло и хорошо рядом с ним, и именно по этому она всегда стремилась оказаться рядом с ним, и даже когда он сказал про готовку, первая мысль, что посетила ее, была о том, что она и готовить ему может.
- Знаешь… ты портишь меня… пробуждаешь во мне желание надеть передник и приготовить что-то… думаю, я могла бы забить твой холодильник коробочками с едой… правда и эта еда, скорее всего, умудрится испортиться…
Фрейя умела готовить, и даже пекла печенье для встречи-знакомства с отцом Тома и его мачехой, и если от Куина-старшего девушка осталась не в восторге, то женщина была очень даже мила.
- Мальчик, да и мы не настолько взрослые, чтобы нам было необходимо закрашивать седины, - ее рука вновь мягко коснулась волос Тома, зарываясь в них пальчиками, и чуть погладила. – Верно, ты и я, и больше нам никто для счастья не нужен.
Иногда Фрейя утыкалась носом в шею Тома, и просто отключалась от действительности, ощущая близость родной души. Именно так, родная душа – именно этим словосочетанием она могла бы охарактеризовать свои чувства и отношение к Томасу.
Уже сидя на диване, она продолжала поглаживать Куина по волосам, и улыбнулась:
- Знаю, и да, можем, значит, остановимся на суши и крабах… или суши с крабом… - мурлыкала девушка, куда-то в голову любимого и единственного друга, искренне интересуясь его днем. – Хммм… ты никогда не снимал меня… как думаешь, в какой бы категории оказалась я? Ты отличный фотограф, самый лучший из тех, что я видела.
Она касается губами его волос, и переплетает с ним пальцы, рассказывая о предстоящем костюмированном вечере и тут же услышав, идею Тома на Хэллоуин, просияла:
- Знаешь, а это шикарная идея, я с удовольствием стану твоим Виктором, - она подалась ближе, целуя Тома в лоб:
- Этой рукой я развею все твои горести. Чаша твоя да не опустеет, ибо я стану твоим вином. Этой свечой я буду освещать тебе путь во тьме. Надевая тебе на палец это кольцо, я прошу тебя стать моей женой… Я определенно буду горячим мужем… - Фрейя усмехнулась, когда ее пальцы перехватили смартфон Тома, и сделала несколько кликов по экрану. – Знаешь, в моей голове возникла интересная мысль об оргии, но вот то, что потом придется долго выгонять лишних… основательно портит предвкушение возможного удовольствия… Нам нужно будет улучить время и вместе съездить в свадебный магазин за костюмами… тебе какое время подойдет?
Она спрашивала про время, а перед ее мысленным взором все еще была картинка того, как между ними был бы какой-то другой парень, который одновременно бы занимался сексом с ней, в то время как его бы имел Том. Тряхнув головой, Фрейя прижала пальцы к переносице, зажимая ее, а затем добавила:
- Кажется я перебрала с шампанским… Как ты смотришь на коктейль? Я могла бы приготовить нам «Секс на пляже», «Маргариту» или «Голубые Гавайи» пока привезут заказ, что бы ты хотел?
Фрейя встала с дивана, грациозно и по-кошачьи, потянулась, и тут же промурлыкала:
- Я, пожалуй, не откажусь от «Маргариты», а вот завтра… надо добавить в меню абсент и дайкири… думаю, это именно то, что мне будет нужно… А ты? Думаю, завтра утром сразу же закажу нам столик, и меню к нему, чтобы вечером официанты и бармен могли сильно не отвлекаться от основной работы и заказов… Так значит, молодая девочка… когда я увижу ее фотографии?
[indent] Томасу льстили слова Фрейи, но пользоваться её добротой он не собирался. Она права – даже коробочки, заботливо приготовленные её руками, рано или поздно покроются плесенью в его холодильнике. Плесень эволюционирует, отрастит себе щупальца, изобретёт речь, и, не пороге открытия письменности, Куинн наконец-то решит заглянуть в одну из коробочек. Представив, как оттуда к нему тянутся щупальца с замогильным «па-ап-ка-а», он улыбнулся.
[indent] — Дорогая, единственная плита, у которой ты будешь стоять, это могильная плита, — мягко ответил Томас. — Желательно, твоего сказочно богатого мужа, который таинственным образом скончается в день вашей свадьбы, оставив тебе в наследство целое состояние. И он будет ярым католиком, который приемлет секс начиная с первой брачной ночи, не раньше.
[indent] Не хватало ещё, чтоб всякие старикашки пыхтели в постели с Фрейей!
[indent] Фрейя права по-своему — они с ней не настолько старые, чтоб нужно было закрашивать седины. И всё-таки разница между двадцатью и двадцатью четырьмя составляет не четыре года, а сорок лет. Возможно, ей этого и не понять, но Томас чувствует разницу очень остро.
[indent] — Снимать тебя было бы сложно, — Куинн улыбнулся. И тут же попытался объясниться, чтобы подруга не приняла его слова на свой счёт в негативном ключе: — Понимаешь, когда я снимаю кого-то знакомого, я хочу показать миру, как я вижу этого человека. У меня гораздо более чёткое представление о том, чего я хочу добиться от снимков. Планка выше. Достичь её сложнее.
[indent] И правда, почему он никогда не снимал Фрейю? Даже если это будет сложно — в своём таланте, отточенном теорией и практикой, Томас не сомневался ни на йоту.
[indent] Это может быть целым циклом новых работ, хм-м…
[indent] — Других я снимаю так, как вижу здесь и сейчас. Вычленяю что-то особо прекрасное, что в них есть, делаю акцент на этом. Показываю им самих себя с других перспектив. Тебя же я знаю слишком хорошо для того, чтобы это можно было вот так запросто запечатлеть на снимке.
[indent] Мысль об оргии Куинну внезапно не понравилась. Он был не прочь красоваться перед наблюдающей Фрейей то в одной роли, то в другой, но полноценная оргия? Прям вот как полагается? Это что же… — Томас вздрогнул. — Как же это можно, в живую женщину членом тыкать…
[indent] Он, конечно, знал, что Фрейя не монашка и у неё есть своя интимная жизнь, в которой периодически появляются мужчины, многие из которых потом исчезают без следа, но знать и быть непосредственным участником...
[indent] — Дорогая, давай не будем спешить, — его даже как будто снова передёрнуло. — Я понимаю твой энтузиазм, но я всё ещё гей, и вид мужчины, который… делает что-то с тобой… вызовет у меня только одно желание: открутить ему голову.
[indent] Томас потёр переносицу и уткнулся в приложение смартфона, решая, чего он хочет. Думать об оргии сейчас он точно не хотел: слишком удовлетворён, живот слабо и неприятно ноет, под ложечкой сосёт от голода. Единственная оргия, которую Куинн предвкушал — гастрономическая.
[indent] — У меня ещё кофе, — он приподнял руку с кружкой. — Пока мне достаточно.
[indent] Где-то дома валялся чудесный шоколадный ром и бутылка совершенно убойного чёрного абсента, которым можно было стерилизовать даже операционное поле, но сейчас только кофе с алкогольной добавкой. И еда.
[indent] — Ты же не хочешь, чтоб меня унесло ещё до приезда курьера?
[indent] Заказал Томас много: кушал он соответственно, да и на утро надо оставить. Утром он захочет есть сразу, без ожидания доставки, и будет слишком ленив для того, чтобы поднять задницу и самому дойти до ближайшего ресторана.
[indent] — Мне костюм пришёл позавчера. Но я могу сходить с тобой по магазинам. Работы у меня завтра нет, — подтвердив заказ, Куинн поднял голову и посмотрел на Марго. — Ну, юная леди, ты увидишь её фотографии тогда, когда я их обработаю. Профессиональная этика, ничего личного. Голые снимки — только для меня.
Отредактировано Thomas Queen (30 Дек 2020 19:29:58)
Услышав ответ Томаса, Фрейя восхищенно посмотрела на мужчину, в очередной раз ощущая всю гамму чувств, что она сама испытывала к нему. Любовь, родство душ, искренняя радость от осознания того, что этот человек вошел в ее жизнь, и теперь она не одна, никогда не будет одна. А потом она рассмеялась, и, покачав головой, зарылась пальчиками в волосы Тома, и, улыбаясь, проговорила:
- Мы будем красиво скорбеть у его могилы, а затем смаковать «Маргариту», сидя у бассейна на моей вилле, - картинка нарисованная ее воображением была настолько притягательна, что на губах девушки появилась мечтательная улыбка. – О да, мы будем вместе наслаждаться жизнью, и отрываться, вкушая то, что не довелось познать моему муженьку…
Слушая ответ друга, Фрейя чуть выгнула бровь, и подтвердила:
- Пожалуй да, соглашусь, меня было бы в этом плане снять сложнее… с другой стороны, я определенно куда талантливее, да и мне действительно интересно, что могло бы из этого получиться… Это был бы интересный опыт для нас обоих.
Это был бы действительно интересный опыт для них обоих, и не только плане фотографии, но весь вид Тома, то, как он едва заметно поморщился, как тень прошла по его лицу, вероятно, когда он попытался себе представить оргию – подсказало Фрейе, ему не приятна эта тема, и оттого – даже не стала больше развивать ее.
- Конечно, я не настаиваю, хотя… - коварная улыбка скользнула по ее лицу, и она вновь потрепала Тома по волосам, добавляя: - Я бы посмотрела на воинственного тебя именно в этот момент…
Она улыбалась, обнимая своего самого близкого человека, припоминая все те моменты, когда мужчина вставал на ее защиту, Фрейя испытывала восторг. Почему-то, когда ее защищал кто-то другой, Хантингтон ощущала что-то вроде раздражения, а вот когда дело касалось Томаса – она действительно была благодарна, даже если со стороны могло показаться, что дело и выеденного яйца не стоило.
- А мне вот одного кофе, маловато, слишком сильное напряжение и переживание за день, много эмоций, от которых хочется избавиться, - она потерла переносицу, и улыбнулась: - Нет, не хочу… да и если курьер будет симпатичным… посмотрим…
Она подошла к оборудованной барной стойке, и взяв все необходимое, стала готовить коктейль, параллельно делясь мыслями о возможной покупке костюмов, и оттого, когда прозвучало предложение Тома, кивнула:
- Отлично, так и сделаем… немного поработаю утром, раздам поручения, и потом встретимся в магазине… - сделав глоток, и слизнув кристаллики соли, надула губы: - Ты говоришь, как жадина…
Ее напускная обида была лишь игрой, хотя отказ только подогрел любопытство девушки и оттого, в следующий момент, Фрейя уже устроилась рядом с Томом на диване, удобно укладывая голову на его плече.
- Знаешь, я бы тоже повыдергивала патлы любой барышне, если бы та, посмела протянуть к тебе свои наманикюренные пальцы… и порой, мне именно это хочется сделать, когда я слышу поток слов, что извергает из себя твоя мачеха… по большому счету, она не так уж и плоха, но то, насколько она пытается выслужиться перед твоим отцом… - Фрейя передернула плечами, и тут же прижалась к Тому еще теснее: - Но, что удивительно, к парням я тебя ни капли не ревную… мистика…
Девушка улыбнулась, снова сделала глоток «Маргариты» и тихонько вздохнула – она могла вот так лежать вечность, у них с Томом всегда была своя атмосфера, отличная от других, и им было хорошо вместе. Их союз был самодостаточен, и оттого Хантингтон была уверена, что завтрашний вечер Хэллоуина пройдет изумительно для них двоих, потому что вжиться в роль получится идеально.
Раздался звонок в дверь, и девушка тут же вспорхнула, и, впустив курьера, протянула ему карточку, позволяя снять оплату, а после расписалась за заказ. Уже с пакетами, она отправилась на кухню, мурлыкая:
- Итак… здесь сядем, или же вернемся в гостиную?
[indent] Томас улыбнулся и бросил на Фрейю мимолётный взгляд. Пожалуй, в образе томно скорбящей вдовы она выглядела бы особенно очаровательно.
[indent] — Возможно, как-нибудь, — сказал Куинн с улыбкой. — Когда-нибудь. Когда я буду полон сил, вдохновения и совсем не в себе — я попробую заснять тебя так, как вижу.
[indent] Из тысячи кадров его удовлетворит едва ли пара, но оно того будет стоить. Место на флэшке бесплатное, хоть там два снимка, хоть двадцать два, хоть несколько тысяч.
[indent] Куинн шумно вздохнул и посмотрел на Фрейю.
[indent] — Послушай, Бэмби, — он перехватил пальцами её подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. — Ты единственная женщина, которую я способен любить, — сразу после мёртвой матери. — Не надо никому выдирать патлы. “Подруги важнее парней”, помнишь? А Луиза… — Томас отпустил лицо Фрейи. — Да, она выслуживается перед отцом. Но если бы не она, я не стоял бы здесь. Не понимаю, чем заслужил её расположение.
[indent] Наверное, она просто не была сукой, вот и всё. Она была обычной женщиной, у которой было сердце и была душа. Куинн никогда не интересовался, есть ли у мачехи дети. Но разве обязательно иметь детей для того, чтобы сострадать отверженному ребёнку? Даже если ему уже за двадцать.
[indent] Раздался звонок в дверь и Фрейя ушла встречать курьера. Томас искренне понадеялся, что она не станет соблазнять беднягу и тащить к ним домой. Даже вышел ради этого в коридор, проследил за ними, а потом направился за Фрейей в кузню.
[indent] — Она мне по-своему нравится, — вдруг сказал Куинн, садясь за стол. Голос прозвучал рассеянно, будто Томас был где-то далеко. Где угодно, но не здесь. — Напомни мне подарить ей что-нибудь на Рождество.
[indent] Труда узнать Луизу лучше он себе тоже никогда не давал. Зачем? Когда он был моложе, она будто бы всегда была на стороне отца. Давила на него точно так же. Потом, став старше, Томас понял, что если отец давит на него с работой, девушкой и внуками потому что это престиж, статус, “как у всех” и вообще “так надо”, то Луиза искренне считала это всё благом.
[indent] И помощь предлагала всегда она — не отец. Куинн легко нахмурился. Впервые он осознал всю глубину мысли: она могла делать это и за его спиной, рискуя.
[indent] И всё же… ни одна другая женщина, как бы сильно она не пыталась помочь, не смогла и не сможет заменить ему мать.
[indent] — Мой отец, его деньги и положение — всё, что у неё есть, — задумчиво отозвался Томас и отхлебнул свой кофе.
[indent] Кружка приятно грела руки. Желудок сладко содрогался в предвкушении еды и порой неприлично громко урчал, но Куинн не обращал на это никакого внимания. Мелочи жизни! По-своему приятные, если вдуматься.
[indent] — У тебя есть планы на Рождество? — мысль сумасбродная, но тоже приятная. — Давай улетим куда-нибудь. В Гондурас. Или в Россию! Я слышал, ортодоксальные христиане празднуют Рождество на две недели позже, так что мы успеем и на ёлку влезть, и косточкой не подавиться, — он рассмеялся.
Фрейя мягко улыбнулась, встречая взгляд Томаса и легко приобняла его за плечи – в нем был ее мир, ее спокойствие и ощущение дома – родная душа, что спасала ее от игр в маски, человек, который делал ее цельной.
- Думаю, она увидела тебя таким, какой ты есть, потрясающий, необычный и талантливый, возможно… она посчитала, что примирив вас с отцом, при этом не давя на тебя и не заставляя следовать выбранным им рамкам - она получит в твоем лице если не союзника в будущем, то хотя бы человека, который в случае неблагоприятного для нее решения по завещанию – не выкинет ее с голым задом на улицу…
Иногда Фрейя могла быть холодной и циничной, высказывая мнение в свойственной их окружающему мира манере.
- А быть может, она действительно воспринимает тебя как сына, и желает тебе только добра, но мне она тоже нравится, и это не изменится до тех пор, пока Луиза хорошо относится к тебе, - Фрейя потерлась носиком о нос Томаса, и встрепенулась только в тот миг, когда раздался звонок в дверь.
Рассчитавшись с курьером, и закрыв за ним двери, Фрейя кивнула и вновь улыбнулась:
- Окей, можно будет завтра, в том числе пробежаться по бутикам, и что-нибудь присмотреть, насколько я поняла, ей нравятся сумочки, редкие статуэтки и шляпки, по крайней мере, это одни из тех тем, что всплывают у нас при разговорах на воскресных посиделках, - поделилась Фрейя, а затем усмехнулась: - Конечно, можно еще организовать ей день в самом лучшем салоне красоты – все девочки любят, когда их тщательно массируют и разминают, окружая заботой и лаской вкупе с ароматными маслами и кремами.
Фрейя споро накрывала на стол, расставляя тарелочки и раскладывая в них еду, излишки или то, что полагалось оставить на завтра – выставляла на кухонную тумбу.
Она только улыбалась, слыша негромкие урчания желудка Томаса, и скорее старалась все расставить и разложить.
- Планы на Рождество? Кроме работы, пожалуй нет… - она закусила губу и тут же широко улыбнулась: - А я согласна… нет, серьезно, это отличная мысль… я могу все проработать заранее, и тогда можно устроить себе целое турне с каникулами в любой точке мира…
Фрейя сделала приглашающий жест, указывая на стол, и сев на один из стульев, продолжила:
- Только подумай, вечеринки и музыка, реки алкоголя и главное никто из нас никому ничего не должен, нас никто не знает, не контролирует, развлекайся – не хочу, - на лице Фрейи появилось проказливое и в то же самое время мечтательное – со своей работой она никак не могла отключить голову и просто позволить себе уйти в загул, отдохнуть всей душой, и на полную ногу. Единственные моменты с Томасом были ее спасением, и сейчас, думая о совместном отпуске – она действительно ловила себя на мысли, что это была отличная идея.
- Еще можно съездить на Гавайи, в Барселону наполнить жизнь красками и весельем, - она отправила в рот суши, которое щедро обмакнула в соус, и зажмурилась, ее вкусовые рецепторы пели от восторга, и неудивительно, что насыщение произошло очень быстро.
Встав, Хантингтон убрала тарелки в посудомоечную машину, остывшую еду – в холодильник, и вновь заговорила, словно взвешивая оставшиеся за и против к путешествию:
- Ты сможешь сделать много фотографий, ярких и колоритных, а я… просто отдохну, может быть найдем себе приключение на пятые точки, но я абсолютно уверена, что все пройдет здорово, - Фрейя улыбнулась, и томно потянулась, разминая спину.
Вы здесь » The Capital of Great Britain » Страницы жизни » Третий лишний
